— После того, как она тебя достанет, отправь ее ко мне, хорошо? Я был бы не против, чтобы со мной поиграла такая сладкая малышка.
Оказывается, Слоан была лишь только половиной проблемы с Хулио, и как только он выяснил для себя, что она не является угрозой, он без промедления переключился на другое осложнение, которое волновало его: Чарли.
— Ты сегодня мне понадобишься, Зет. Мне надо знать, почему ты свалил из дома, как напакостивший пес с поджатым хвостом. К тому же не помешает кое-какая твоя помощь.
Не так уж много можно было ему сказать или возразить. Если бы я сделал что из этого, то выглядел бы чертовски виноватым.
— Отлично. Рад помочь. — Точнее рад тебе выстрелить в затылок. Рад поджечь это место и танцевать вокруг костра, как больной на голову придурок. — Так какие у тебя там проблемы?
— Разве у меня их больше одной? — проговорил он, пожимая плечами. Вот так мы и оказались у него в подвале.
Я никогда раньше не спускался сюда. Нет, черт побери, подвал — это типичное место, где они держат все свое темное дерьмо. Если вы очутились в подвале, значит, вы из круга приближенных или охрененно облажались. Я надеюсь на первый вариант, но последний, честно говоря, более вероятен. Нижний уровень представляет серию небольших комнат, голые бетонные коробки без мебели и сиротливые лампочки висят, спускаясь с потолка. Все четко и понятно, что происходит здесь — я нисколько не удивлен, замечая решетку стока в центре каждой комнаты, когда мы проходим мимо них. В третьей комнате расположена больничная койка, на которой лежит Андреас Медина под капельницей и с загипсованной правой рукой. Он смотрит телевизор, но на его лице царит неизменное хмурое выражение — Андреас все еще зол за то, что ему надрали задницу. Но я и понятия не имел, что сломал ему руку. Это приводит меня в нереальное состояние радости. Мудак никогда не должен был прикасаться к Слоан. Андреас видит, кто проходит мимо его комнаты и пытается сесть, но мы уже позади, когда он кричит что-то обидное вслед, и испанские слова раздаются далеко по коридору за нами.
Мы проходим еще несколько дверей, пока не достигаем закрытой, что находится в самом конце коридора. Я уже знаю, кто находится внутри этой комнаты. К сожалению, мной еще не забыт рассказ Хулио о том, что он обнаружил парня, который находился за пределами борделя, следя за ними. А также то фото, которое мне показал Хулио. За этой дверью находится Майкл, и я молюсь всем святым, чтобы он еще был жив, или же я слечу с катушек прямо здесь и сейчас, поубиваю всех до последнего ублюдка, до которого смогу добраться. И, вероятно, погибну в этой жалкой попытке его спасти, но осознание этого всё равно ничего не меняет. Я не смогу контролировать себя. И тогда точно все полетит к чертям. Слоан. Я не смогу защитить ее, если погибну.
— Тео, открой дверь, — отдает приказ Хулио другому охраннику, который был с Андреасом, когда я приехал в бордель. Но Тео не похож на Андреаса. Он беспрекословно исполняет то, что ему говорят, не озвучивая своего мнения даже по мелочам. И он, кажется, не презирает меня настолько сильно, как Андреас. Тео просто исполняет работу и держит рот на замке. Можно подумать, что он менее опасный для такого, как я, но это суждение ошибочно. Андреас выложил мне свои козыри. Я знаю, что происходит в его голове каждый долбаный раз, когда смотрю на этого парня. Но я не имею понятия, что происходит в голове Тео. И это делает его непредсказуемым. Угрозой.
Все дела Тео заканчиваются на том, когда он открывает дверь, и я подготавливаю себя к тому, что меня может ожидать с другой стороны. Мне придется убить толпу парней менее чем за секунду? Или мне придется нацепить свое рабочее выражение лица? Тучное тело Хулио на мгновение закрывает мне обзор, но потом я вижу...
Майкл.
Сидит в кресле и смотрит телевизор, руки, сцепленные наручниками, лежат перед ним. В комнате нет больше никакой другой мебели, кроме стула и телевизора, что стоит на разбитой деревянной поставке. Он не поднимает на нас взгляд, когда мы проходим в комнату. Просто сидит напряженно на стуле, пристально смотря на экран. На фото Майкла, что были у Хулио, где его сфотографировали, как только схватили, видно, что ему нанесли пару тройку ударов — у него ужасный синяк под глазом и рассеченная губа — и я сделал вывод, что они продолжат свой допрос, но, странно, почему-то все выглядит иначе. Он в полном порядке. Конечно, не совсем в полном порядке, но они больше не избивали его. Подбитый глаз светится ярко-фиолетовым, контрастируя с кожей цвета кофе, но внешние края начали желтеть, и его губа за это время покрылась коркой. Хулио неуклюже вваливается в комнату, останавливаясь на мгновение, чтобы посмотреть, что идет по телевизору.