— Как? Как ты можешь быть таким хорошим и таким опасным одновременно, Зет? Ты противоречивый.
Злой смех вырывается из меня до того, как я успеваю сдержать его.
— Во мне нет ничего хорошего. Я следил за тобой. Преследовал тебя. Продумывал план, каким образом ворваться в твою жизнь и манипулировать тобой, подобно Эли. Я не лучше его.
Я чувствую, как ее лоб прикасается ко мне, когда она качает головой.
— Ты не такой. Ты лучше, чем ты думаешь. Почему не хочешь признавать это? Не можешь? Даже себе не можешь признать этого.
Существует множество вещей, в которых я не могу признаться себе. Множество. Но быть хорошим это точно не одна из них. Я не слепой, прекрасно осознаю, каким являюсь человеком, когда стою напротив зеркала.
— Не питай больших надежд, Слоан. Во мне нечего спасать. Во мне нет ничего, что ты могла бы исправить.
Она молчит в течение некоторого времени. Она, вероятно, не хотела слышать этого. Большинство девушек не хотят. Они думают, что могут изменить вас. Устранить недостатки в вашей долбанутой жизни. Но затем она шепчет:
— Я не собираюсь пытаться исправлять тебя. Но я бы хотела попытаться понять тебя.
Хочу сказать ей правду. Что даже я сам не понимаю себя. Но сомневаюсь, что это возымеет успех. Поэтому просто стою на месте, как неловкий придурок, стараясь изо всех сил не чувствовать наслаждения от того, что ее стройное тело прижимается к моему. Но это просто невозможно сделать.
— Зет?
Стону в ответ.
— Ммм?
— Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что для меня?
Ох, ну вот, приехали. Та часть, где что-то нужно. Мне нужен стаканчик чего-то крепкого.
— Что?
— Мне нужно, чтобы ты развернулся и обернул свои руки вокруг меня. Ты можешь сделать это?
Особенность Слоан в том, что никогда не могу предвидеть наверняка, что она собирается сказать. Совершенно точно не ожидал услышать именно эти слова. Ей хочется, чтобы я обнял ее. Обнимать кого-то таким образом, как она обнимает на данный момент меня, не имеет ничего общего с сексом. Это нечто большее. Я не уверен, что мне следует отдавать, но, тем не менее, этим утром я сказал ей совершенно другое, прекрасно осознавая, как это звучит. Что она достаточно глупая и не видит, что находится перед ней. Прямо сейчас Слоан вернула мне мои же слова. Она говорит, что видит. И хочет этого. Бл*дь, как вообще все это произошло? Я должен был ей сказать, что у меня венерическое заболевание, уйти и лечь спать на диване. Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь.
Она напрягается у моего тела, в то время как я матерюсь всеми возможными словами, которые были в моей голове, но она все-таки не отпускает меня. Она не испугалась и не убежала. Она намного смелее меня. Поэтому я поворачиваюсь и оборачиваю руки вокруг нее, обнимая.
Глава 7.
Слоан
Зет не спит со мной в кровати. Он спит на полу в другой части комнаты, так далеко, как только смог устроиться. Знаю, что спит, судя по его медленному, глубокому и размеренному дыханию Я же совсем наоборот не могу уснуть. Сегодня все прошло не совсем так, как ожидалось. Определенно не думала увидеть сторону Зета, которая чертовски напугала меня, заставила меня чувствовать себя совершенно беззащитной, и абсолютной стервой за то, что винила его все это время из-за Алексис. Если говорить начистоту, я даже не представляла что, мать вашу, винила его. Пока не пошла и поболтала с этими девчонками.
В большинстве своем они были милы и выглядели счастливыми, но их жизнь не то, чего бы я хотела для Алексис. Она хотела выучиться на архитектора. Хотела создавать красивые вещи, которые будут удивлять людей, а вместо этого опрокидывает шоты с текилой, а потом парень «опрокидывает» ее. Господи, и почему я вообще думаю об этом? Только от одной мысли уже выворачивает. Мне необходим кофе. Мне необходима Пиппа. Мне необходимо мое небольшое безопасное пространство, которое я создала для себя в Сиэтле. Или же то безопасное место, которое я создала для себя до того, как это все произошло. Теперь, вероятно, уже невозможно вернуться в то состояние. Я даже не представляю, смогу ли вернуться домой без угрозы, что меня попытается убить босс Зета.
Я достаю свой сотовый из-под подушки, испытывая необходимость сделать хоть что-то. Машинально захожу в сообщения и нажимаю «написать сообщение».
Я: Ты не спишь? Мне нужна психологическая помощь.
Проходит несколько секунд.
Пиппа: Ага. Как будто я должна спать в два часа ночи. Как дела, chica? Твой отпуск не такой расслабляющий, как должен был быть, мм? Я тебе советую, воспользуйся предлагаемым массажем от привлекательного парня. Это все, чем я могу помочь тебе прямо сейчас.
Я ненавижу, что мне пришлось солгать Пиппе о внезапной необходимости уехать, но ее бы хватил удар, если бы она узнала, где я нахожусь на самом деле. И с кем. И что именно собиралась сделать. От всего этого. Все запланированные действия заставили бы ее голову взорваться.
Я: Массаж! Да! Я собиралась посетить его. Но вот насчет расслабляющего сомневаюсь…
Пиппа: Ага, ага. Я знаю, почему ты не можешь уснуть, женщина. И тебе известно, что я не одобряю это.
Я: Я не могу ничего поделать.
Пиппа: Найди другого парня, который отвлечет тебя от мыслей о нем! Иди и пофлиртуй с гавайскими серферами!
Я: А что если я не хочу гавайских серферов?
У меня едва получается набрать следующую часть сообщения. Чтобы признать это для самой себя.
…Что если я хочу только его?
Пиппа: Значит, мы обречены.
Пиппа: Не волнуйся, chica. Я поддержу тебя вне зависимости от того, что ты решишь. Просто, полагаю, что для тебя найдутся более хорошие парни. Попытайся поспать, ок?
Провожу следующие полтора часа, стискивая в руках телефон, размышляя о том, что, возможно, она права? Обречена ли я, если пойду по этому пути? Не могу ничего поделать, потому что думаю, что так и есть. Да. Я бы хотела этого. Я бы хотела. Уже какое-то время хотела с Зетом отношений. Просто я думала, что он не хочет этого, но теперь все стало более ясным.
Ха! Таким же ясным, как и мутная грязь.
Я сворачиваюсь в клубок, прижимая колени к груди. Мне просто необходимо поспать; Пиппа права в этом. Я прикрываю глаза и пытаюсь заставить себя провалиться в сон, но все бесполезно. Особенно когда разносится гулкий рев далеко в пустыне. И с каждой секундой звук меняется. Раскаты грома. Просто замечательно. Пустынные штормы невообразимо беспощадные и громкие. Нет ни единого шанса, что я смогу уснуть, пока он не пройдет.
— Abrir la puerta! (прим. пер.: с исп. «Открывай ворота!»)
— Que están aquí! (прим. пер.: с исп. «Они приехали!»)
Выкрики слышатся снаружи громко и близко. Это охранники, Тео и его друзья, которые охраняют ворота. И я знаю испанский достаточно, чтобы понять, что они кричат с просьбой открыть ворота. Что они прибыли, кто бы ни были эти они. Я выбираюсь из кровати, поднимая опущенные жалюзи, чтобы посмотреть, что это за чудовищный шум, и стекло в раме начинает дрожать
Байкеры.
Выходит, что это никакая ни гроза, а байкеры, въезжающие через главные ворота в бордель, их так много, что я теряю им счет. Гладкие черные машины рычат, как раненные животные, и звук смеющихся мужчин заполняет двор. Мое сердце так отчаянно колотится в груди, что я могу чувствовать, как пульсирует каждая часть моего тела.
— Ребел, — говорит Зет. Звук его голоса глубокий и злой, как и рычание байков. — Это банда Ребела. — Он смотрит на меня у окна совершенно спокойный, его обнаженная грудь купается в ярком белом свете, что исходит от головных фар байка, который проникает через окно.
— Кто такой Ребел?
Зет прикрывает глаза.
— Кто-то очень плохой. Кто-то, кого ты не захочешь знать.
Глава 8.