— Сегодня тридцатое июня две тысячи второго года…
Он посмотрел на часы
— Одиннадцать — семнадцать по варшавскому часовому поясу. Я, старший инспектор отдела убийств сыскной полиции Варшавы Бронислав Гмежек в связи с возбужденным уголовным делом о причинении смерти провожу обыск кабинета номер…
Полицейский повернулся к военным
— Двести семнадцать — подсказал майор Пшевоньский
— Номер двести семнадцать в здании штаба Виленского военного округа. Кабинет перед осмотром был заперт на штатный замок и был открыт по моей просьбе дежурным офицером, использовавшим запасной ключ, находившийся в дежурной части. Хозяином этого кабинета является поручик Ежи Комаровский, Его Императорского Величества лейб-гвардии Польского Гусарского полка. Я прав?
— Не совсем. Это временный кабинет, в нем сидят командированные офицеры.
— Хорошо. С какого времени его занимает поручик Комаровский?
— Причем два месяца, нужно посмотреть по журналу — ответил майор.
— В журнале отмечается, кому выданы ключи от кабинета?
— Да, обязательно
— Сколько всего существует ключей от кабинета?
— Два ключа.
— Где они находятся?
— Один обязательно в дежурной части. Второй — на руках у офицера, которому предоставлен кабинет.
— Передача ключей фиксируется?
— Обязательно. Сдающий и принимающий расписываются в журнале.
— А если один офицер передает ключи другому офицеру?
— Тогда они должны подойти к дежурному и расписаться в журнале — кто сдал и кто принял.
— Спасибо. Получается, что теми ключами, которые должны быть в дежурке вы открыли дверь. Вторые ключи от кабинета — у пана Ежи Комаровскому, которому он предоставлен.
— Так точно.
— Пан Комаровский мог передать кому-то ключи от кабинета, не регистрируя это в журнале?
Майор задумался
— Если он сделал это — это является должностным проступком — изобрел наиболее приемлемую формулировку майор
— А дежурный офицер мог выдать ключ, который находится у дежурной смены кому-нибудь?
— Мог, но не каждому. Только старшему офицеру с особыми полномочиями и с отражением этого в журнале.
— То есть если дежурный офицер выдавал кому-либо второй ключ — то это будет отражено в журнале?
— Да, безусловно. Без записи ключ не выдадут даже командующему.
— Хорошо, с записями в журнале мы ознакомимся потом…
Если бы старший инспектор Гмежек прервал обыск, спустился вниз и проверил по журналу, кому выдавался второй ключ — то сразу узнал бы имя настоящего убийцы. Убийца получал второй ключ сегодня, а до этого второй ключ брали несколько месяцев назад. Он имел полномочия, чтобы получить второй ключ, и знал, что его имя и номер удостоверения запишут в журнал учета — но пошел на этот тщательно просчитанный риск разоблачения. Потому что знал — ровно через три часа это не будет иметь никакого значения.
— Продолжаем. Обыск проводится в присутствии двух понятых, как того требует Уложение о следственных действиях в уголовном процессе. Так же, процесс обыска фиксируется на цифровую фотографическую камеру марки Ладога и цифровой диктофон этой же марки, протокол будет составлен по окончании обыска, каждое действие, совершаемое в процессе обыска, комментируется мною вслух и снимается на фотографическую камеру. Понятые, пожалуйста, по очереди назовите свое имя, фамилию и должность.
— Майор Рышард Пшевоньский, офицер штаба Виленского военного округа.
— Казак Алексей Подгородний, урядник. Прикомандирован к штабу, заместитель командира роты охраны
— Хорошо. Понятые, внимательно слушайте ваши права. Согласно уложению о следственных действиях в уголовном процессе вы имеете право присутствовать при производстве обыска, наблюдать за действиями производящих его офицеров не мешая им, указывать устно и позднее в протоколе если одно из лиц производящих обыск возьмет и скроет что-либо при производстве обыска или наоборот — подложит что-либо в помещение где производится обыск. При подписании протокола вы имеете право вписать информацию обо всем, что вы увидели и услышали при производстве обыска без ограничений, если она не вписана там при составлении протокола. Вам понятны ваши права, отвечайте по очереди?