— Скажи, что хотел сказать — сказал Велехов, глуша мотор
— Скажу, что не честно вы поступаете, русы! Как за вас — так все сербы горой. А как наша беда — так вы в стороне!
— Все сказал?
— А что — не так?!
— Спрашиваю — все сказал?
— И того достаточно!
— Тогда меня послухай, уважь возраст — я тебя вдвое старше как-никак. Ваша война — она не ведет ни к чему. Усташей больше чем вас. Живите — есть земля. А то что вы туда пошли — в том мы не виновны, сами собрались и пошли! Сами солили — самим теперь и хлебать! Понял?
Серб не ответил
— Пошли в дом — там погутарим.
Странно — но не лаяла даже собака. Здоровенный Вук лежал у конуры, уставившись непонятно куда.
— Кормил хоть? — с укором сказал сотник
— Кормил. Не ест. С той поры — и не ест ничего.
Собака — а чувствует…
В доме на всем оседал тонкий слой пыли. Дом был нежилым, это сразу чувствовалось теми, кто туда входил. Не было в нем больше жизни.
— Ну, вот, и поговорить добре…
Сотник по-хозяйски прошел к столу, за которым недавно дневал с хозяевами, рукавом обмахнул пыль
— Как жить дальше думаешь?
— Как жить — воевать! Я их рвать буду, только потом — жить. А если Богоматерь не заступится — там и лягу с честью.
— Один?
— До доброго дела — охотники найдутся.
— Ну… тогда и меня с казаками… в охотники записывай.
Божедар недоверчиво посмотрел на сотника
— Окстись.
— Вот тебе истинный крест — сотник широко перекрестился, повернувшись на образа
— Тогда…
— Тогда — сотник не дал договорить — с умом надо все делать! Ты думаешь, там тебя не ждут, друже? Ждут и еще как… Там волкодавы. Они знают что ты мстить пойдешь. А надо… бить по больному, там где они не ждут. Давай зови сюда своё войско. Гутарить все вместе будем.
Войско и в самом деле производило впечатление. Более чем.
Сотник посмотрел на сербов. Цыкнул зубом.
— Божедар — на баз зараз выйдем. Погутарим.
Вышли. Уже стемнело… да только в редком доме сербского поселения горели окна. Темно было в сербском селе.
Серб вопросительно смотрел на сотника.
— Ты — в уме? — начал Велехов
— А что?
— Ты кого подбиваешь туда идти? То ж дети!
— Да они ходили, кто и не по разу! — мгновенно завелся Божедар
— Им сколько лет? — перебил сотник
— Жельо пятнадцать уже, Мартину…
— Вот пусть и сидят Жельо с Мартином — дома. Там не детский сад. Там нейтралка, а за ним — лес. Там, где ты — зверь, а есть и охотники.
— Так не раз же… — не отступал Божедар
— То вы с взрослыми ходили. А не одни. Разница есть. Я грех на душу брать — не собираюсь, пусть дома сидят. Четники, б…
— Сами пойдем!
— Схватим — выпорем — припечатал сотник — вот те крест, схватим и выпорем. Я за другое. Ты знаешь кого… там, кто бы оружие в руках держал?
— Знаю — смутился Божедар — то к чему говоришь, пан казак?
— Да к тому. Мне там люди нужны, понимаешь — люди!
— Найдутся люди!
— А точно? Смотри… там не до шуток будет. Ваших — сдал кто-то. ХауптКундшафтШтелле — знаешь что такое?
— Знаю… — помрачнел Божедар — добраться бы.
— Не загадывай. Кубыть и доберешься. Завтра утром скажешь — едем или нет. Только надежные люди нужны… хотя и проверим сами.
— Будут люди. Им оружие нужно только — все возьмутся.
— За всех никогда не говори. Говори — за себя. А оружие найдется, сам знаешь. И немало…
30 июня 2002 года Виленский край, Варшава Здание штаба Виленского военного округаА вот графу Ежи Комаровскому — повезло. Он и сам не знал как — но повезло. Потом правда узнает — и проклянет все на свете, оставшись совершенно один в этом мире.
Как ни странно — он исчез с горизонта на два дня по одной простой причине — он искал Елену. Не найдя ее ни в одном из клубов и злачных мест Варшавы — он решил ждать ее у дома, рассудив, что рано или поздно она там появится, у себя дома. Припарковав машину на стоянке, он молча, терпеливо ждал, час за часом. Дважды он выходил — чтобы купить немного еды и сделать другие дела, какие возможны. И лишь рано утром тридцатого он проснулся, посмотрел в зеркальце заднего вида, увидел себя — грязного, заросшего неопрятной щетиной, всклокоченного — и понял, что так нельзя.
Ближайшим местом, где можно было привести себя в порядок, и где бы его пустили — было как ни странно здание штаба округа, там был, по крайней мере, рукомойник и "дежурная" бритва, потому как офицеры из странствий возвращались в самом разном виде, а устав требовал от них пребывать в виде опрятном. И если на удаленном полигоне на это внимание не особо обращают — то в здании штаба округа извольте соответствовать.