— Интересно…
— Еще бы. Вы, как я понимаю — выступили?
— Можно и так сказать.
— И что вы им сказали?
— Ну… что Польшу разорвали по решению мирового сообщества, и теперь у меня нет повода верить, когда то же самое мировое сообщество предлагает Польше помощь. Что если даже Польша обретет независимость — она окажется зажатой между тремя империями даже без выхода к морю, и конец будет печальным. Примерно так.
— А они что?
— Эта… агитаторша смутилась. Ковальчек послушал, потом прекратил дискуссию.
— Как именно?
— Сказал, что время вышло, что сейчас будет обход охраной а он обещал закончить до вечернего обхода и сдать кабинет.
— А как остальные собравшиеся отреагировали на ваши слова?
— На удивление вяло. Мне вообще показалось, что некоторым наплевать на всё.
— Зачем же тогда они собрались…
И тут же родился ответ! Сразу! Правильно заданный вопрос — это уже половина ответа!
— Купить наркотик?
— Может быть и так. Что было потом?
— Потом… этот пан профессор меня на стоянке нагнал…
Улыбнувшись, пан Збаражский поднял руку
— Вы со своей пани объяснились?
— Объяснился — мрачно сказал граф
— И что?
— Да ничего! Какого черта вы спрашиваете!?
— Тут могут быть важны мелочи. Любые. Скажите, а как вам показалось — почему на это сборище пришла пани Елена? Она из-за политики пришла — или из-за другого чего то?
— Не знаю…
Он и в самом деле не знал. И сейчас корил себя за это — надо было обратить таки на это внимание. Но все его мысли в то время были заняты другим.
— Не знаю… — буркнул граф Ежи
— Хорошо, дальше. Профессор нашел вас на стоянке — что было потом.
— Он пригласил меня к себе поехать. Сказал, что я интересно выступаю… все прочее.
— И почему же вы поехали?
— Он сказал, что живет на Ягеллонов. Я сразу догадался.
— Ага! — полковник сделал еще одну пометку в блокноте — это хорошо. Вас видели вместе, как вы уезжали?
Молодой граф немного повспоминал — темно было…
— Темно было… под ночь уже расходились. Не знаю.
— Хорошо. Вы поехали в его машине?
— Нет, в своей.
— Какая машина?
— Фиат. Белый.
— Откуда она у вас?
— Прокатная.
— Это хорошо. А какая машина была у пана профессора?
— Альфа-Ромео Спайдер. Небольшая, красная.
— Хорошо. Вы приехали…
— Туда и приехали — авеню Ягеллонов, дворик такой темный. Поднялись к нему в квартиру…
— Двери он сам открывал?
— Да, сам. И внизу и вверху.
— Консьерж вас видел?
— Там не было консьержа.
— Хорошо, что было потом?
— Потом мы в гостиную прошли. Он музыку поставил, неприятную — рэп какой-то. Сказал, что скоро придет. Я за ним пошел, немного выждал и пошел. Нашел его в ванной — он в одном халате кокаин с какого-то подноса нюхал через деньги, бумажку свернул и нюхал. Ну я ему этот поднос — с ноги да прямо в нюхало… — вздохнул граф
— Хорошо. Дальше что было?
— Дальше я его побил. Сунул ему ствол револьвера в рот и сказал, что убью если он мне не покажет, где у него лежит кокаин. Он мне показал — там в ванной одна из плиток отходит и там тайник.
— Что было в тайнике?
Если бы граф и здесь был повнимательнее — он бы заметил, как насторожился полковник Збаражский, ожидая ответа на этот вопрос. К сожалению, граф не был кадровым разведчиком и не знал, что если ведешь разговор — всегда внимательно следи за невербальными реакциями своего собеседника.
— Пакет там был. Большой пакет и в нем порошок белый.
— Запечатанный?
— Да, запечатанный. Я его порвал, да весь этот кокаин в биде высыпал. Потом смыв включил, и этого… рожей туда. Потом спросил — откуда он взял этот кокаин. Он не говорил — тогда я еще несколько раз его ударил. Вот он и сказал… про Змиевского.
— Конкретно. Что сказал?
— Что наркотики, кокаин и синтетику ему давал на продажу пан Жолнеж Змиевский, он приказывал вовлекать как можно больше молодежи в университете в употребление наркотиков. Еще он сам покупал, героин — но немного, а у пана Жолнежа наркотик был очень дешевый, и он на нем хорошо зарабатывал. Он сказал, что у пана Змиевского квартира в Мокотуве, еще он подозревает, что тот в полиции или беспеке служит.