Гульбеддин-хан оглянулся по сторонам. Он был уверен, что справится с девчонкой — но не был уверен, что справится с русским бачой. Один из них выглядел сильным и крепким, со вторым он точно справится, а с первым — может быть, что и нет. Если бача увидит здесь трупы…
Может, сразу эту девчонку — в мешок, отнести мешок к реке, бросить его туда, потом вернуться и заняться бачами? Нет, тогда он слишком устанет и не сможет сделать с бачами ничего, перед тем как зарезать. Надо что-то придумать.
Гульбеддин-хан вернулся в "зал для клиентов", пошарился там, где сам знал, и нашел то что надо — дубинку и баллончик со слезоточивым газом, этим здесь успокаивали тех кто буянил и громил принадлежащее заведению. Он сначала брызнет в помещение, где находились бачи слезоточивым газом, потом ворвется туда, оглушит их дубинкой, оттащит их туда, где режут баранов и попользует. Потом он зарежет и их.
Странный шорох заставил Гульбеддин-хана отвлечься от своих омерзительных и нечестивых мыслей. Он поднял глаза, чтобы понять что происходит — и обомлел. В нескольких метрах от него стояло нечто, похоже на человека. Но это не был человек, потому что лицо у него было черным, а вместо одного из глаз было непонятно что и от этого — отходил толстый провод, ведущий к необычному, страшно выглядящему оружию. Оружие было направлено прямо на него.
— Шайтан… — вымолвил изумленно Гульбеддин
И сию же секунду направился к тому, кого он назвал. Потому у Аллаха для подобных нечестивцев и злоумышляющих — места не было.
Неразумные люди говорят, что в городах, где правоверные по пять раз в день совершают намаз и опасаются гнева Аллаха — нет множества из тех харамов, которые в изобилии есть в городах неверных. Что касается спиртного — так Аллах запретил правоверным вкушать хмельные напитки из плодов винограда, а русская водка к примеру делает вовсе не из винограда. Да и про насвай с чарсом — в Великой Книге ничего не сказано. Но уж проституции то в таких городах точно нет.
Аллах свидетель, как ошибаются эти люди.
Как и в любом крупном торговом городе, в Джелалабаде были места, где хорошо расторговавшийся купец мог за свой бакшиш получить женской ласки. Лучшим заведением считалось названное на арабский манер Дар-ас-саад[35] — но были места и похуже. В таких заведениях обычно работали индуски — в британской Индии не было гаремов и женщин было даже в избытке, учитывая постоянную войну на севере с британцами и убыль мужского населения из-за этой войны. Но были и афганки, потому что в Афганистане было принято продавать вырастающих дочерей, конечно для того, чтобы выдать замуж — но люди попадались разные, и куда попадали проданные — о том ведал один Аллах. В большинстве заведений работали вдовы — люди даже не второго, а третьего сорта в Афганистане.
Вот одна такая веселая вдовушка по имени Сорейя поздно ночью решила проведать охрану Джелалабадского базара — это были постоянные ее клиенты. В отличие от подавляющего большинства своих товарок — это было очень необычно для Афганистана — Сорейя работала одна, в этом она была похожа на проституток в городах неверных. Она работала одна и даже без сутенера, а все вырученное забирала себе. На промысел она выходила один-два раза в неделю, всегда работала только с постоянными клиентами. В дневное же время она работала в одном из государственных учреждений, открытых принцем Акмалем — и вообще вела образ жизни добропорядочной вдовы. Ну, а что касается ночью…
Если посмотреть на Сорейю — то приходится признать, что внешность ее была "на любителя" скажем так, и в городах неверных у нее было бы совсем немного клиентуры. Но в Джелалабаде она имела оглушительный успех. Дело было в том, что в Афганистане понятие "женской красоты" было совершенно отличным от аналогичного понятия в Российской Империи или скажем — в САСШ. Если в странах неверных красотки чуть ли не морили себя голодом, пытаясь втиснуть свою фигуру в "девяносто-шестьдесят-девяносто", да заодно и от целлюлита избавиться — то в Афганистане подросших дочерей продавали… на вес! Считалось, что чем полнее женщина — тем она лучше, тем больше детей она сможет произвести на свет и выкормить, а целлюлит не имеет никакого значения. В целом, отношение афганцев к женской красоте мало отличалось от воззрений примитивных племен Африки и Азии. Сорейя при росте в сто шестьдесят пять сантиметров весила за сотню килограммов — поэтому с клиентами у нее было все в порядке.
Сорейя жила недалеко от базара — но все равно, прежде чем идти туда — предприняла меры предосторожности: надела глухую паранджу и обувь на низком каблуке. По ночному Джелалабаду ходить вообще опасно, а ходить женщине — тем более. Опять тут играло роль примитивное мировоззрение афганцев — если члены семьи женщины не ценят ее, отпуская в дорогу одну и ночью — значит, ее могут не ценить и другие мужчины. От таких мировоззрений феминистские организации приходили в неистовство…