— Кристи, я так тебя люблю, — прошептала я, обнимая его крепко, боясь, что он захочет отстраниться от меня.
— Не смей говорить о любви, — прошипел он, отнимая мои руки от своей шеи.
— Но это правда. Я люблю тебя! — сказала я и потянулась обратно к нему, но он не дал мне обнять его.
— Заканчивай принимать душ. К нам скоро гости придут, — произнёс он и поставил меня на ноги, выходя из моего тела и оставляя во мне дикую пустоту.
— Какие гости? Не уходи, Кристи! — взмолилась я, чуть ли не воя от досады.
— Не называй меня так! Сколько ещё тебе нужно повторить, чтобы ты никогда не называла меня этим грёбаным именем? — разозлился он и замахнулся.
Я закрыла лицо руками, ожидая удара, но его не последовало. А когда открыла глаза, его уже не было. Я вернулась под струи воды, но она стала холодной, просто ледяной и врезалась тысячей иголок в тело. Съежившись от холода и ноющей внутри пустоты, я закрыла воду и вылезла из ванной. Про каких гостей говорил Кристиан? Я ломала над этим голову, пока одевалась и сушила волосы. Одежда была самой обычной — джемпер и спортивные штаны. Он хотел, чтобы я в этом встречала гостей? Ну ладно. Хорошо, что вообще что-то дал. Я так и не смогла догадаться, кто же к нам придёт. У меня не было вообще никаких идей на этот счёт. Любопытство раздирало, поэтому я ускорилась, желая узнать, кем являются эти гости. Значило ли это, что я прощена за какие-то неизвестные мне и науке грехи? Он бы не стал приглашать гостей и меня на одну встречу, если бы я всё также была его заключенной. Гостям представляют свою девушку, а никак не пленницу. В общем, вниз я не спускалась, а летела на невидимых крыльях. Конечно, было не очень понятно, что произошло в ванной. Наверное, рано я стала в любви признаваться. А когда придёт время? Когда он справится со своими заскоками в голове? Любовь — лучшее лекарство. Я была в этом уверенна. Почему он поверил какому-то придурку Мортему, а не мне? Это не давало мне покоя ни днём, ни ночью. Почему? Один простой вопрос — почему? Когда оставалось две ступеньки, я внезапно вспомнила, что лицо-то у меня всё в синяках. Как мне выходить к гостям с таким лицом?
— Готова уже? — спросил Кристиан, появляясь рядом со мной.
— Почти. Мне нужно сделать что-то с лицом. Можешь достать мне косметику?
— Не надо. Ты отлично выглядишь сейчас. Это твой самый лучший макияж.
— Что? Синяки- это самый лучший макияж? — возмутилась я, но он быстро заставил меня замолчать.
— Для шлюхи — да. К гостям тебе выходить не надо, если ты, конечно, не хочешь, чтобы у них случился приступ.
— Что? О чём ты, Кристиан? И я не шлюха!
— Что-то ты осмелела. Или мне кажется? — спросил он, проводя пальцами по синякам и слегка надавливая на них, чтобы я вскрикнула. — Шлюхам слова не давали. Ясно? — жёсткий тон, не терпящий возражений. — Сейчас ты идёшь в гостевую спальню и наблюдаешь за шоу, — сказал он, беря меня за локоть и заталкивая в комнату, смежную с гостиной. — Отсюда прекрасный обзор и слышимость. Я поставил новую дверь с окном, специально для этого случая. Настоятельно не рекомендую выходить. Себе сделаешь хуже.
— Что за хрень опять происходит, Кристиан? — крикнула я, перед тем, как он захлопнул дверь, не давая мне шанса высказать всё, что я о нём думала.
Ну, вот, опять что-то намечается. И как подсказывала мне интуиция, да и мой прошлый опыт, сюрпризов от Кристиана стоило опасаться. Но сейчас меня никто не спрашивал и не предупреждал. Меня ставили перед фактом, заставляя принимать всё, что он приготовил мне. Что ж, придётся стойко выстоять. В дверь позвонили, и я замерла. Гости. Кто же это? Кристиан пошёл открывать, а я затаила дыхание, следя за происходящим. Какого же было моё удивление, когда я увидела лица до боли знакомых людей! Боб и папа. Но почему они были все в черном? И что с ними? У Боб были заплаканы глаза и вообще видок тот ещё, а папа был бледен как смерть и щетина, абсолютно ему несвойственная, делала его на пару лет старше. Они разулись и стали проходить в гостиную, Кристиан за ними. Я уже было собралась выйти к ним, обнять их и попросить забрать меня отсюда, как увидела Кристиана, отрицательно качающего головой. Что-то было не так. Но я никак не могла понять что именно. Внешний вид Боб и отца. Вот что было странно в этой картине. Как будто у них траур. Я пригнулась, боясь, что они меня увидят, но когда они посмотрели прямо на дверь и отвернулись, я поняла, что Кристиан поставил не просто дверь с окном, а с ещё каким-то приколом. Я видела всех, а они меня нет. Значит, план Кристиана гораздо более коварный, чем казалось сначала. От нехорошего предчувствия меня затошнило и начала болеть голова, но я быстро взяла себя в руки, понимая, что мне понадобятся все мои силы.
— Бобби, Марк, проходите, располагайтесь. Чувствуйте себя как дома, — дружелюбно сказал Кристиан. — Чай?
— Да, спасибо, мистер Арана, то есть Кристиан, — всхлипнула Боб.
Почему она плакала? Почему отец сжимал её руку и обнимал, утешая? Что у них случилось, пока я разбиралась со своими проблемами? Я хотела выйти и обнять Боб, сказать, что всё будет хорошо, несмотря ни на что. Но всё же я решила подождать. И не зря.
— Спасибо, Кристиан, — сказал печальным голосом отец, принимая дымящуюся чашку из его рук. — Моя Анна, моя маленькая девочка. Сначала Марисса, потом Анна. Наверное, это я виноват в их смерти. Я их оставил одних, просто ушёл. А теперь их обеих нет. Самых дорогих женщин нет больше на свете, — чуть ли не плакал папа.
Смерти?! О какой, чёрт побери, смерти он говорил? Эй, я жива! Я тут, совсем рядом, и я жива!
— Не вините себя, Марк. Такова судьба, — горько сказал Кристиан и, вздохнув, посмотрел прямо на меня и ухмыльнулся.
— Почему эти уроды выбрали именно наш дом? Почему? — говорил папа, уставившись на пар, исходящий от чашки. Он был как будто в трансе. — Что они сделала с моей девочкой. Изверги, — сказал он, и одинокая слеза скатилась по его щеке.
Я прижалась к стеклу носом и провела рукой по нему, как бы утешая папу. Он плакал! Впервые в жизни я видела, как мой отец плакал. Слеза скатилась и по моей щеке тоже. Как он смог убедить их в моей смерти? И зачем?
— Не плачьте, Марк. Мы должны быть сильными. Ради Мариссы. Ради Анны, — произнёс Кристиан в поддержку, а сам скосил взгляд на меня.