— Да, вы правы, Кристиан. Безусловно правы. Мне очень жаль, что мы не успели с вами познакомиться, пока…пока моя малышка была жива. Она очень хорошо о вас отзывалась, говорила, что чувствует к Вам что-то особенное, чего раньше никогда не испытывала. Она любила вас. Слишком быстро, конечно. Но разве любви нужно много времени? Я женился на Мариссе спустя полгода после знакомства, — вспоминал отец с такой теплотой в голосе, что я расплакалась сильнее. — А еще через год родилась Анна, свет моей жизни. Как же я их любил! Но по прошествии стольких лет, чувства стали угасать, — с горечью сказал он. — Я ушел от них, бросил своих любимых девочек. А теперь они мертвы, — с надрывом произнёс он, и еще одна слеза скатилась по его щеке.
— Не вините себя, мистер Далтон, — сказала Боб и обняла отца. — Не вы убили Энни и мисс Вишес. Надеюсь, полиция найдет тех подонков, которые забрали их у нас, — всхлипнула Боб.
Кристиан молчал и лишь иногда кидал задумчивые взгляды на меня. О чем он думал? О словах моего отца? Пусть забудет. Анна, которая говорила тогда и своих чувствах, умерла совсем недавно. К сожалению, Кристиан не видел меня, но я все равно показала ему средний палец в ответ на очередной его взгляд. Как он смог убить меня? Я не понимала. Ведь папа должен был видеть мой труп. Неужели он не узнал бы свою единственную дочь, которую воспитывал двадцать лет? Кристиан, что, всемогущий?
— Она правда так говорила? — спросил Кристиан, обращая внимание на утирающую слезы Боб и впавшего в оцепенение отца. — И, пожалуйста, обращайтесь ко мне на ты, Марк.
— Да. Я помню ужин, который мы устроили семьями, чтобы раз и навсегда примирить Мариссу и Линдси. Я спрашивал ее тогда о тебе, кто ты и когда она нас познакомит. Она так смущалась, стеснялась говорить. Но все же сказала, что чувства, которые у нее были к Бену и к тебе — абсолютно разные вещи. Бен — это ее бывший парень. Они два года встречались. Мы думали, дело к свадьбе шло, а они взяли и разошлись. Не знаю почему, но потом появился ты, и она стала другой. Моя Анна как будто раскрылась. Понимаешь? Она никогда не стеснялась говорить о Бене, рассказывала абсолютно все об их отношениях. А при вопросе о тебе — краснела и опускала глаза в пол. Она была настоящей влюбленной девчонкой, — вздохнул отец и продолжил. — Я знаю, что ты ее преподаватель по истории. Сначала я, конечно, был недоволен этим фактом, но потом, когда Бобби рассказала о том, какой счастливой она была с тобой, мне стало все равно. Наконец-то моя дочь полюбила. Как же все- таки жизнь несправедлива. Моя малышка только начала жить, только узнала, что такое любовь и ушла, навсегда ушла, — прошептал отец, закрывая лицо руками так, что я не видела его лица, но по вздрагивающим плечам я поняла, что он плакал.
Сердце моё не выдержало, и я ударила в дверь, не заботясь о последствиях. Я была жива, жива!
— Что это? — спросила Боб, поднимая голову и смотря затравленным взглядом в мою сторону.
— Наверное, что-то упало. Я посмотрю, не волнуйтесь, — сказал Кристиан и направился ко мне.
— Что ты творишь, Анна? — прошипел он, прижимая меня к себе.
— Как ты заставил их поверить в мою смерть, Кристиан? — прошептала я голосом полным боли, утыкаясь лицом ему в грудь.
Я не могла стоять ровно, мне так и хотелось упасть. И пусть опорой был он, мой убийца, мне нужна была поддержка, хотя бы физическая. Я просто стояла, тяжело дыша и ничего не видя от пелены слез, застилавшей глаза, и смотрела ему в самое сердце, больше не чувствуя его биения. Что с нами стало? Почему каждый день наполнен болью и только ей? Куда делись счастье и радость из этого дома? Из этого вампира? Захочет ли он сам когда-нибудь начать жить с чистого листа и дать себе самому шанс? Сколько он будет танцевать на осколках своей прежней жизни? А что будет в итоге со мной? Почему он решил, что может ломать мою жизнь, как ему угодно? Кто дал ему такое право? Да, даже если бы я изменила ему с Мортемом. Кто позволил ему убивать меня в прямом и переносном смысле? Как же я хотела выйти из игры и больше никогда в игры не играть. Но, увы, механизм запущен и его не остановить.
— О чём ты думаешь, Анна? — спросил Кристиан, не двигаясь. — Я чувствую, как в твоей голове проносятся тысячи мыслей. О чём они?
— О тебе. О нас. О всей боли, что прошла сквозь тебя и меня, сквозь нас. О том, что больше нет нас. Ты разбил наше единое целое навсегда, Кристи, — прошептала я, давясь слезами, и приготовилась получить удар за то, что опять назвала его Кристи. Но мне хотелось в последний раз его так назвать. Больше не буду. Клянусь. Ведь, Кристи и вправду больше нет.
— Это сделала ты, Анна, — с болью сказал Кристиан, и моё сердце сжалось.
— Почему ты веришь ему, а не мне? Почему, Кристиан? — спросила я, хватаясь за его чёрную рубашку, желая разорвать её в клочья. Траурная. Он сегодня хоронил меня, вместе с моей семьёй. А я стояла тут живая, но мертвая в душе.
— Потому, что я видел всё своими глазами. Я верю глазам, Анна, а не твоим словам.
Что за чушь он нёс? Мне даже нечего было ему возразить. Он всё видел. Да что он видел? Не могла я понять, хоть ты тресни. Значит, нет смысла пытаться переубедить его. Пусть верит в свою правду. Так всегда проще — закрывать глаза, быть слепым. Пусть. У него впереди вечность, ещё прозреет. А что делать мне? У меня не было этой самой вечности, и мою жизнь забирали у меня прямо сейчас.
— Молчишь? Нечего сказать, да? Признайся, Анна, что я прав. Просто признайся мне.
— Признаюсь. Всё, что ты видел — правда.
Пусть я даже и не знала, что он видел. Но если я всё равно не могла доказать обратное, оставалось лишь согласиться с тем, во что верил он. Будем верить вместе. Он вдохнул и задержал дыхание, оставаясь в таком положении какое-то время. Я ждала ударов, царапин, крови, насилия. Но он просто стоял и не дышал. Я тоже. Нашу идиллию нарушил голос отца.
— Кристиан, с тобой всё хорошо? Помощь нужна? — крикнул папа, и я дернулась, возвращаясь к реальности.
— Всё хорошо, Марк. Тут шкаф упал. Я сейчас. Вы вроде хотели показать мне фотографии. Включите пока ноутбук.
— Что ты сделал с ними? — спросила я, поднимая голову и вглядываясь в его такое знакомое, но в тоже время чужое лицо.
— С ними ничего. Я убил для них тебя. Ты никогда не выйдешь отсюда, Анна. Поэтому мне пришлось убить тебя, чтобы ты не рвалась наружу. Ну, и чтобы твои родственники и друзья не искали тебя.
— Я не понимаю, — просто сказала я.
— Я убил женщину, как две капли воды похожую на тебя, изуродовал её до неузнаваемости. Ни один судмедэксперт не сможет сказать кто это. Даже твой отец и Бобби не отличили эту женщину от тебя. Сходство поразительное. Хотя, там и сравнивать было нечего. От неё почти ничего не осталось.
Я резко отскочила от него, врезаясь в стену и забыя как дышать. Он не шутил. Он говорил серьёзно.
— Кристиан, я иду к тебе, — сказал отец.
— Марк, я выхожу. Всё в порядке. Загружайте пока фото, — ответил Кристиан и, посмотрев на меня последний раз, вышел.
Мой Кристи убил невинную женщину, выдав её за меня. Мой Кристи был монстром. Нет, не было моего Кристи. Никогда. Его никогда не было. Это я была слепой дурой. Да, именно так. Монстр в нём просто ждал своего часа. Рано или поздно что-то подобное обязательно бы произошло. Я бы нарушила какие-то границы, которые он установил у себя в голове, и история была бы такой же. Какая же я идиотка! Только в сказках поцелуй принцессы превращает чудовище в принца. В жизни же всё с точностью да наоборот. Чем больше я его целовала и дарила любовь, тем больше он меня ненавидел. Вся эта ситуация не укладывалась в моей голове, я не хотела в это верить. Кристиан что-то сделал с отцом и Боб, просто заставил их поверить в мою смерть. Он никого не убивал. Он не мог. Я верила в него до последнего.