— Уймись, ненормальная, я не насильник и не собираюсь им становиться! — Я слегка боднул её лоб в лоб, вынудив отстраниться и слегка ослабить хватку.
— Угу, и поэтому ты на глазах у всех притащил меня в этот номер? — Богиня обвела рукой комнату, остановив свой указующий жест на двуспальной кровати.
— Во-первых — ты была в таком состоянии, что я просто побоялся оставлять тебя одну. Во-вторых, я брал номер для двоих, думая, что в нём будет две кровати. Я специально обозначил тебя как пострадавшую от магического ранения подругу, и о каком ранении подумала хозяйка таверны, выдав нам номер с одной кроватью, я знать не хочу. И в-третьих, если тебе что-то не нравится, то хозяйка на первом этаже и свободные номера у неё еще есть.
В ответ на мои слова Аква смерила меня неверяще-оценивающим взглядом и, задрав нос, барственно вытянула руку в мою сторону. Я в изумлении посмотрел на неё, потом на её требовательно раскрытую ладонь и на начавшую нетерпеливо притаптывать правую ногу. Не понять, чего Аква хочет, мог только идиот, и от подобной наглости у меня аж все слова пропали. Зато у богини слова были, и она не преминула их озвучить.
— Деньги давай.
Я понимаю, что ругаться с кем-то очень некрасиво, кричать на девушку вообще низко, и что скорее всего я буду стыдиться этого поступка. Но терпеть от неё подобное обращение, как оригинальный Казума в каноне, я не намерен.
— Ну, знаешь ли, это уже наглость. Ты что, стала богиней нищих, раз требуешь милостыню? Ты вроде бы говорила, что являешься целителем, сомневаюсь, что это невостребованная профессия. Походи по городу, покажи свои способности и глядишь, к вечеру соберёшь денег на ночёвку и ужин. Мне этот номер встал в четыре тысячи эрис, а хорошо поесть можно и за пятьсот. Глядишь через месяц, будешь зашибать миллионы за сведение прыщей с задниц богатеньких горожан.
— Не буду я сводить прыщи ни с чьих задниц! — Аж взвизгнула Аква под громоподобный хохот с первого этажа. Так, нас ещё и подслушивают. Интересно, это стены здесь картонные или мы слишком громкие? Богиня тоже покосилась на пол, но прекращать скандал и не подумала, хотя тон снизила. — Я, архижрец культа Аксис, что за свои способности в исцелении была взята на небеса и не тебе, герой-извращенец, пренебрежительно отзываться о моём искусстве и тем более о моём культе.
— И с чего это вдруг я — извращенец? — Прекрасно, теперь вся таверна знает, что я из другого мира, но хоть себя не спалила, и то хлеб.
— А кто ещё мог на предложение «можешь выбрать для себя божественный дар», так нагло ляпнуть: «Я выбираю тебя»? — Теперь до нас стали долетать одобрительные выкрики типа «Молодец парень, не растерялся».
— Я просто хотел в ответ поддеть одну зазнавшуюся особу, которая, хочу напомнить, перед этим минут десять хохотала, едко комментируя обстоятельства моей смерти. Я уточнил у тебя: могу ли я выбрать всё, что угодно, и ты сказала: «да». Когда же я произнёс свою шутку, вместо отказа и пояснений, ты, голова-два уха, перед лицом богини ляпнула: «хорошо»!
— Но ведь и правда, смешно же… — Начала было Аква, но в мои планы не входило раскрывать такие подробности кому-либо ещё.
— Ещё слово и данной мне властью я прикажу тебе вести благочестивую жизнь. Проводить дни в молитвах и безвозмездной помощи нуждающимся, не пить вина и не есть мяса. Жить лишь на подаяния и все лишние деньги, что у тебя появятся, раздавать бедным.
После этой угрозы богиня попыталась что-то сказать, но не найдя слов, только шумно сглотнула и кивнула, показав, что поняла меня.
В итоге мы договорились, что за комнату плачу я и ещё каждый день угощаю Акву завтраком, всё остальное за её счёт. В ответ она признаёт себя под моим началом, то есть не будет устраивать истерики по поводу и без, а послушно исполняет роль хилера в группе и моей слуги в повседневной жизни, награды за квесты мы делим пополам. В конце концов, эта коза безрогая успокоилась, ещё раз напомнила о вреде сексуального насилия для загробной жизни и предложила прогуляться до гильдии авантюристов.
Достаточно мягкие условия, но как-то притеснять Акву я не стал. Мне вообще претит идея рабства. Да, некоторые люди спокойнее живут, если у них есть лидер, я сам без вопросов склоню голову перед тем, кто покажет себя достаточно компетентным, чтобы вести за собой. Но общественный институт, при котором один человек становится бесправной вещью мне просто противен.
И пусть я даже и не думаю пользоваться дарованной мне властью над свой спутницей для её принуждения, но это не означает, что случае чего я её не одёрну.