— Клянемся.
— Клянетесь ли вы в истинности чувств, серьезности намерений и трепетности сердец?
— Клянемся.
Пенелопа обвела факелом круг над их головами и кивнула. Софос поднял ткань с лица Леды, и столкнулся с сияющим бирюзовым океаном, дыхание перехватило.
— Я буду любить тебя всю свою жизнь и даже после. Буду тебе самым верным соратником, другом, и мое сердце навсегда твое. — прошептал мужчина свои слова.
— Я буду любить тебя всю свою жизнь и даже после. Буду твоим тылом, нежностью и теплом, и мое сердце навсегда твое.
— Да будет так. — голос Пенелопы прозвучал громко, и она хлопнула в ладоши.
Софос притянул аккуратно к себе уже жену, привлек лицо и поцеловал нежно, чувствуя, как она расслабляется и раскрывается.
Жрицы вокруг заулюлюкали, захлопали, запели еще громче и пустились в пляс.
Муж взял жену под руку, поддерживая каждый шаг, подвел ее к столу, где они взяли кубки и напоили друг друга.
Поставив вино на стол, девушка прижалась к мужчине, уткнувшись ему в грудь. Софос обнял и склонил голову к макушке, вдыхая приятный фруктовый запах, чувствуя, как тяжелеют руки, как опускается осознание, что она его жена и ночью станет полностью его. Он сжал зубы, стараясь откинуть навязчивые горячие мысли. Сейчас был праздник, и им еще нужно было повеселиться со всеми.
Леда повела его танцевать, танцы, хвала высшим силам, были бодрые, в припрыжку. Не нужно было находиться постоянно в тесно контакте, а то он, действительно, бы унес ее куда подальше ото всех.
Леда слегка касалась его плеч, в ее глазах горели озорные огоньки, которые смягчала невинная улыбка. Но она тоже чувствовала, как хочется поскорее сбежать. Ее захлестывала неистовая нежность, доверие к мужчине рядом, которое не знало, как проявиться. И все что ей оставалось делать, это сжимать его ладонь, гладить по плечам и целовать в шею.
Гуляния продолжались еще час, после чего Пенелопа вручила факел Софосу и махнула рукой, мол, дальше потанцуем и без вас. Девушки во всю ели фрукты, желали счастья молодым и пели уже пьяные песни.
Мужчина шел на ватных ногах, держа в одной руке факел, во второй руку его спутницы, спутницы на всю жизнь. Они дошли до храма, поднялись по ступенькам в полной тишине, боясь сказать что-либо и нарушить нежную тишину. Им выделили дальнюю комнату, которая никем не была занята.
В комнате стояла большая кровать, стол, а окнах колыхались занавески, точно, как одежда на молодоженах. Софос закрыл аккуратно дверь, руки слегка дрожали. Он повернулся к Леде, которая слегка замерла, быстро моргала. Ей казалось, что она слышала свое сердце в груди.
Здесь все слова были лишними. Слова не нужны, если между двумя искрит так, что можно развести огонь.
Мужчина подхватил ее на руки, вдыхая приятный и такой знакомый родной запах персиков и соленого моря. Он опустил Леду на кровать, сам опускаясь на колени перед ней и проводя руками по бедрам, лаская и осыпая легкими поцелуями.
Дыхание девушки стало слегка прерывистое, она запустила пальцы ему в волосы, перебирая и с удовольствием слыша его хриплое дыхание, похожее на мурлыканье.
Он поднялся до ее лица и впился в губы горячим поцелуем, от которого все связные мысли покинули ее. Девушка тихо простонала ему в губы, его захлестнули эмоции. Хотелось пройтись прикосновениями по всей ней, скорее снять одежду, прижаться кожей к коже, сделать полностью своей. Но он сдерживал бурные порывы, понимая, как важно в первый раз проявить бережность, подарить тепло и ласку перед пожаром.
Леда ощутила, как он снова опускается на колени перед кроватью и снимает с нее сандали, проходит жаркими касаниями по ступне, прикасается губами к ее щиколотке, массирует пальцы и она в забытьи от переполняющих ее чувств откидывается спиной на кровать, расслабляясь и распаляясь еще больше.
Ей столько раз рассказывали то, что происходит между мужчиной и женщиной. Но все рассказы мерли на фоне реальных ощущений, обжигающего дыхания и таких поцелуев, и прикосновений, дарящих трепетное наслаждение.
Приятные ласкающие прикосновения к бедрам, чуть сжимающие, придвигающие ее ближе к нему, тело к телу. Он снял с нее венок, попутно покрывая поцелуями лицо, проходясь по вискам, щеке и шее. Снял фату, а руками забрался в волосы, медленно расплетая прическу, слыша ее тихие судорожные вздохи. Он, наконец-то, распускал ей волосы, зарываясь в них, перебирая белые мягкие пряди, точно шелк.
Леда потянулась за поцелуем, и Софос снова накрыл ее губы своими так будто он был жаждущий, а она его оазис в пустыне. Он снова и снова исцеловывал ее щеки, шею, волосы, руки. Нежно, как будто читал молитву, превознося ее. Девушка гладила его твердые плечи, чуть сжимая, а иногда слегка царапала, побуждая его к решительным действиям и чувствуя, как нарастает желание внизу живота, что сил уже не было.