Когда он дошел до своей цели, то растерянно заморгал.
На мокром песке лежала девушка на животе, в ее щеку впивались мелкие ракушки, а вокруг было много намокшей ткани. Она легко могла простудиться.
Девушка лет семнадцати-восемнадцати на вид. Она спала, и ее ресницы слегка подрагивали. Софос поднял ее на руки, отметив какая она легкая, и понес к костру. Не бросать же ее продрогшую на берегу. А она даже не проснулась, хотя живая, дышит. Воды вроде не наглоталась. Она немного дрожала даже без сознания. Конечно, в мокрой ткани с утра не мудрено замерзнуть.
Может быть укрыть ее? Но какой в этом смысл, если она обернута в несколько слоев мокрой ткани. Раздеть? Еще вопить будет, вдруг прямо сразу проснется.
Софос взвесил все за и против. Вряд ли бедняжка будет рада болезни легких, так что с тяжелым камнем на душе, он решил снять мокрое платье и укрыть теплым одеялом из его вещей, оставить ей рубашку и шорты. А потом уйдет тихонько, а та проснется и уже не его проблемы с моральными вопросами будут.
Он тихонько стал развязывать платье, раскрывая броши и булавки, удерживающие ее. Украшения были золотые с розовым кварцем. Видимо служительница храма, раз такие дорогие украшения на повседневной одежде. В храме часто у жриц было много украшений, что-то жертвовали посетители, что-то дарили на паломничествах.
Голых девушек он видел, так что вид его нисколько не смутил. Тем более, у какого нормального мужчины разгорится интерес к еле дышащему телу?
Девушка была очень красивой и хорошо сложена, стройная, с выделяющимися ключицами, тонкими запястьями и плечиками. Не задерживая взгляд на теле, а рассматривая больше ее волосы, мужчина принялся обматывать ее тонким, но теплым шерстяным серым одеялом. Себе он еще найдет. Если повезет, конечно.
Тут девушка резко открыла яркие лазурные глаза и нахмурилась, во взгляде удивительным образом смешалось возмущение, удивление, страх и радость. Насколько нормально испытывать такое за раз?
— Не кричи, пожалуйста, — медленно проговорил мужчина. — Это не то, чем кажется. Я хотел помочь.
— Но ведь я еще ничего не сказала, — она иронично подняла брови.
— Наверняка успела подумать. Ты замерзла… — продолжил объяснять Софос.
— Разумеется, раздевать в этом случае самое необходимое.
— Это теплое одеяло из шерсти. Когда ты высохнешь, то согреешься быстрее.
Девушка выгнула одну бровь, набрала воздуха и ничего не сказала.
— Одеяло можешь не возвращать. Рубашку я тебе сейчас дам
— Хорошо, спасибо, наверное.
Наверное? Какой-то незнакомец отдает ей свои вещи, а так спокойно говорит с ним?
— Сам поймал? — девушка повела головой в сторону костра.
— Нет, просто в руки приплыла и сказала «зажарь меня», — он закатил глаза от очевидного вопроса.
— Рыбы не умеют разговаривать.
— А ты шутки понимать, видимо.
— А, это шутка. — но смеха не последовало, девушка лишь закивала — Как тебя зовут?
— Не очень хочется разглашать посторонним. — Софос хмуро проверил рыбу на костре, ему не нравилось, что он решил помочь, но попал в идиотскую ситуацию.
— Меня тоже не все видят без одежды, так что, сегодня — день исключений.
— Не думаю, что ты в положении ставить условия и задавать правила и тон беседы. — Мужчина поморщился от прямоты девушки, в которой не было ни капли смущения.
— Я вполне в комфортном положении, — передернула девушка плечами.
Софос недовольно дернул плечами в ответ, копируя ее, и снял рыбу с огня. Он планировал накормить ее, предложить еды, он всегда был вежливым и тактичным. Но после такого тона хотелось плеснуть соленой воды ей в лицо, развернуться и уйти.
Девушка слегка улыбнулась и ожидающе посмотрела на него. Мир слегка преобразился от ее улыбки, и она перестала выглядеть такой капризной. Он пробормотал себе под нос что-то ворчливое, отделил филе от костей и протянул девушке тарелку.
— Благодарю.
— Ешь пока горячая.
Это было странно. Голая девушка в одеяле ела рыбу, которую ей почистил незнакомый человек, раздевший ее несколькими минутами ранее. Надо что-то сказать. Но тишина завтрака была вполне комфортна.
— Откуда ты?
— С Элироса.
— Далеко.
— Довольно, да. Ты знаешь географию?
— Вообще, да. Но только нашего острова. Про Элирос только слышала.
— А ты значит здешняя?
— Да, я родилась на этом острове, Рокинос, хотя, ты, наверное, знаешь название. Но я не с этого берега. Я служительница храма Ириса. Он находиться в трех днях ходьбы.