– Когда ты узнаешь, скорее всего, захочешь уйти, – с болью в голосе произносит он.
– Вероятность, что я уйду больше, если ты промолчишь, – стреляю в него взглядом, от которого он вздрагивает и поджимает губы.
– Мы с тобой договорились не надевать масок и вести откровенные диалоги. Я всеми силами пытаюсь, Белла, но ты давишь на меня сейчас, не давая ни малейшего шанса к отступлению! – в сердцах произносит он, достаточно громко.
Тёмная сторона оживает во мне, забывая про все недавние установки и принципы.
– Я рассказала тебе всё о себе. Ты знаешь обо мне каждую мелочь, в то время как я о тебе по-прежнему ничего не знаю. Я открылась тебе, а ты даже не пытаешься идти мне навстречу. Эдвард, это доводит до исступления!
– Думаешь, не пытаюсь? – сквозь стиснутые зубы рычит он. – Я всё делаю для этого! Я только для тебя это и делаю, Белла!
– Если ты думаешь, что по тем скудным подробностям я что-то о тебе знаю, то ты ошибаешься. У меня ведь нет досье, где подробно описана каждая мелочь из твоей жизни!
– Досье? – он ошарашено смотрит на меня, не веря моим словам. – Какое досье? О чём ты?
– Ну как же, та сотня девушек, с которыми ты спал – о них ты знал каждую мелочь, благодаря этому самому досье. Только вот не могу понять, откуда вся эта информация. Ты приставлял к ним шпионов?
– Что ты несёшь? – срывается он и в пару шагов пересекает комнату, становясь перед моим креслом. Смело смотрю ему прямо в глаза, излучая то ли презрение, то ли ненависть, то ли отчаянье. Похоже, я схожу с ума. Какого чёрта, я всё это устроила?
– Я всё видела, – быстро отвечаю я. – В той папке.
– Как ты…? Какого чёрта, ты вообще полезла туда? – он бесится, и его ярость заполоняет комнату. Надеюсь, что Тони не слышит всей ссоры, происходящей сейчас здесь, в гостиной.
– Тебе довольно долго удавалось скрывать от меня всё это, – с ухмылкой говорю я. – Наверное, тяжело, не так ли?
– Ты же… – он замолкает, не находя слов, а потом разворачивается, шумно выдыхая. Его кулаки сжаты до такой степени, что костяшки пальцев побелели.
Похоже, это грань его гнева и злобы.
– Ладно, своего ты добилась, – наконец произносит он, всё ещё не поворачиваясь ко мне и даже не глядя в мою сторону. – Любые вопросы. Задавай, я отвечу.
– Неужели? – ехидно спрашиваю я.
– Не тяни время. Давай поскорее закончим с этим дерьмом! – выговаривает он и делает несколько шагов по направлению к своему креслу. Обходит его и замирает, всё ещё не оборачиваясь.
– Сколько у тебя было любовниц?
– Я не считал.
– В твоем компьютере досье на каждую?
– Нет, лишь на тех, которые были последние пять лет.
– Где они сейчас?
– Половина в сырой земле.
Вздрагиваю, но не прерываю череду вопросов, несмотря на то, что давно пора остановиться. Ответы Каллена всё отстранённее, всё холоднее. Он словно робот. Без чувств и мыслей.
– Ты убил их?
– Да.
– Почему там нет досье на меня?
– Не посчитал нужным собирать про тебя информацию.
– В чём причина?
– Не знаю. Возможно, просто стало лень. Надоело однообразие.
– Новый опыт?
– Что-то вроде того.
Замолкаю, откладывая всё услышанное в самый дальний ящик сознания, и обращаюсь к другой теме, такой же важной для меня. Вижу, что мужчина на грани срыва. Ещё немного, и пострадаем мы оба. Возможно, рухнет всё доверие между нами, но остановиться не могу. Словно бедуин, изнывающий от жажды в безлюдной пустыне, увидевший озеро с водой. Или поезд, сошедший с рельс. Одно из двух, не знаю к чему склониться.
– Где ты встретил Аро?
– Нас познакомила Дидима.
– Где ты встретил Дидиму? – не унимаюсь я.
– Когда я не заплатил по счёту, и меня собирались арестовывать, она погасила мои долги, в обмен на своё условие.
– Какое условие?
– Спать с ней.
– И ты спал? – в груди больно колет в ожидании его ответа. Предвижу его заранее.
– Да, спал. Её всё устраивало, – без тени горечи, грусти или смятения, отвечает он. Хотя сейчас он вряд ли может что-то выразить. Его чувства спрятаны глубоко внутри.
– Сколько это длилось? – тем временем продолжаю я.
– Около месяца. Потом реже. Раз в полгода, наверное.
– До каких пор?
– До встречи с Ален. А после её смерти мы окончательно порвали любые отношения.
– Какой смысл ей было знакомить тебя с Аро Вольтури?
– Она посчитала это необходимым. И оказалась права. Он тоже в какой-то степени помог мне. Сыграл на руку, так сказать.
– Почему он хотел убить тебя, если помог?
– Дела бизнеса. Кому-то из нас нужно было стать выше другого. Ни я, ни он не хотели уступать.
– Но ты жив. Как он допустил это? – поражаюсь чудовищности своего вопроса. Что я несу? Как мне потом вымаливать прощение у Эдварда?
– Его промах. Не забудь сказать ему при встрече. Можете даже пристрелить меня на пару, – безрадостно говорит он. В голосе проскальзывает насмешка, за которой по моим убеждениям кроется жуткая боль.
– Если позволишь нам встретиться, обязательно передам! – язвительно отвечаю я, чем окончательно шокирую его.
– То есть ты бы этого хотела?
– Я уже не знаю, чего хочу, – закидываю ногу на ногу, глубоко вдыхая. Пытаюсь привести мысли в порядок, но они отказываются становиться на место.
– Самое время определиться. Пока не поздно.
– Поздно? – воздух останавливается на полпути. Внезапно понимаю значение этого слова. И не только для теперешней ситуации. А не будет ли поздно совсем скоро, когда он попросту не сможет простить мне моё сегодняшнее поведение? Вдруг он больше и в сторону мою не взглянет? Стоят ли наши отношения таких жертв? Ради чего всё это? Моего самолюбия? Из-за того, что он что-то утаил? А какой смысл? Неужели ради этих глупых тайн я могу потерять любимого человека? Я готова на это пойти?
Ответ ясен, как день – нет.
Я не понимаю, какая муха укусила меня двадцать минут назад, вынуждая, начать этот чёртов разговор. Какая дьявольская сила заставила меня искать биографию Аро Вольтури и лезть в запретные папки в ноутбуке Каллена?
И как мне теперь загладить свою вину? Я даже не представляю.
– Допрос закончен? – нетерпеливо интересуется мужчина, нервно постукивая пальцами по деревянной спинке кресла.
– Эдвард, пожалуйста, прости, – прикусываю губу, раскаиваясь. Естественно, такими глупыми извинениями я ничего не добьюсь. Слишком сильно всё закрутилось. Теперь это ни к чему дельному не приведёт.
– Я задал вопрос и жду ответа. На твои я, как помнится, ответил! – приглушённо рычит он, не желая испугать Тони.
– Да, закончен, – низко опускаю голову.
– В таком случае, мне здесь делать больше нечего! – он демонстративно разворачивается, но я останавливаю его вопросом. Всё во мне скручивается от боли и ненависти к самой себе. Я что, мазохистка? Какого чёрта, я всё это устроила, а теперь жалею себя? Единственный пострадавший – Эдвард, и лишь его я должна пожалеть. Ему посочувствовать. Я нарушила своё слово, я ведь обещала никогда не причинять ему боль. И вот так жестоко поступила.
Чтобы Вольтури провалился! Чтобы все его пассии провалились к чертям! Все те, кто заставлял его страдать! Ненавижу их! И себя в том числе.
– Куда ты пойдёшь?
– Куда нужно.
– Пожалуйста, будь осторожен, – умоляю я, понимая, что убеждать его остаться бесполезно.
– Смысла возвращаться не вижу, – фыркает он и продолжает свой путь к входной двери. Вот уже осталось пару шагов.
– Эдвард! – бросаюсь к нему неожиданно для нас обоих и хватаю за рукав рубашки. Мужчина гневно смотрит на меня, пронзая убийственным взглядом. Но за этими огнями злости кроются другие огоньки. Безумного разочарования. Уверена, доверяй он мне больше – а теперь о доверии не может быть и речи – то наверняка позволил бы хотя бы слезе стечь по щеке. Одной-единственной. Но даже этой мелочи я не достойна. Он сильнее, терпеливее, выносливее. Со стороны. Но в душе он больший ребёнок, чем Энтони. Я знала это и тем не менее не смогла остановить свой порыв ранее.