– Ты знаешь, что такое тональный крем? – тем временем спрашивает мужчина, стоя у зеркала. Только теперь он стоит лицом ко мне, пусть оно и напряжено, а в глазах можно прочитать явную настороженность.
– Да, конечно, – отвечаю машинально, почти не думая над вопросом. Сейчас снимется ещё одна вуаль, не станет ещё одной тайны между мной и Калленом. Ещё немного, и мы станем ближе к друг другу на очередные пару шагов.
Эдвард кивает и, поворачиваясь к стеллажу с различными баночками стоящими там, находит среди них небольшой бежевые пузырёк. Какая-то этикетка украшает всю его наружную сторону.
– Это имеет тот же эффект. Только действеннее.
С этими словами Каллен раскрывает пузырёк и опрокидывает его, позволяя нескольким тёмно-жёлтым каплям оказаться на его руке.
Для лучшей демонстрации он подходит ко мне и опускается перед пуфиком, чтобы я лучше всё рассмотрела.
Изумлённо наблюдаю за тем, как жёлтые капли постепенно пропадают, а вместе с ними исчезает и шрам. Спустя пару секунд руки мужчины такие же гладкие и ровные, как раньше. Какими я видела их первый раз.
– Но оно же смывается? – поднимая взгляд на него, интересуюсь я.
– Да, водой.
– Но мы же купались в море.
– Пресной водой, – дополняет он, делая глубокий вдох. – Поэтому только сейчас мы приняли душ вместе.
– А тот, первый раз, в твоём особняке? – вспоминаю, потому что никак не могу состыковать один факт с другим. Там же тоже была пресная вода!
– Тебе было явно не до разглядывания меня, – он пожимает плечами.
– И давно ты это делаешь? – кивая на пузырёк, спрашиваю я.
– Довольно давно. Лет десять точно. Наверное, с тех самых пор, как начал искать удовлетворения собственных порочных наклонностей в женщинах.
– Ясно.
Между нами воцаряется пауза, во время которой слышно лишь наше дыхание. Эдвард молчит, и я молчу. Даже не знаю, что говорить дальше.
Но спустя минут пятнадцать понимаю, что дальше так продолжаться не может.
– Что тебя беспокоит сейчас? – аккуратно интересуюсь у него.
– Твоя реакция.
– С ней что-то не так?
– Ты слишком спокойная. Я не ожидал такого, – его откровение заставляет меня обратить всю нежность, собранную в теле, чтобы успокоить мужчину.
– А ты слишком напряжён, взбудоражен. Эдвард, если я заставила тебя плохо себя чувствовать из-за поцелуев, прости меня. Мне казалось, так тебе станет легче, – решаю, что извиниться самое время. По крайней мере, теперь он меня слушает.
– Нет, ты всё правильно сделала. Просто это необычно ново для меня. И я рад, что ты не позволила себя остановить.
– С тобой точно всё нормально?
– Со временем я привыкну, так ведь?
– К чему конкретно? – вопрос сам срывается с губ, чем настораживает мужчину, да и меня тоже.
– К тому, что нужен тебе, и ты рядом, – честно отвечает он, прожигая меня внимательным взглядом.
– Я уже говорила, что к этому не нужно привыкать. Ты должен мне верить!
– Я и верю, – он хмурится, произнося это. – Тебе одной и верю. Хватит, Белла, пойдём спать.
– Почему в тот момент, после тех поцелуев, ты вернулся к теме секса?
– А что я должен был сделать? – раздражённо негодует он. – Что ты от меня хотела? Я такой, какой есть!
– Мне иногда кажется, что ты по-прежнему считаешь меня…
Язык заплетается, не позволяя договорить. Слёзы по-прежнему совсем близко к той черте, когда могут политься ручьём, но я держу их в себе. Я постоянно что-то держу в себе. Боль, обиду, радость, молчание, горесть – очень редко что-то из этого находит выход наружу. И мне порой кажется, что это чаще плохо, чем хорошо.
– Своей пассией? – договаривает мужчина за меня, вставая и смотря теперь уже с высоты своего роста.
– Вроде того, – прикусываю язык на том слове, которое он хочет произнести.
– Что ты хочешь от меня? Чтобы я ни спал с тобой, чтобы доказать обратное?
– Нет, этого не хочу, – совсем тихо отвечаю ему.
Вот он, очередной скандал. Кто виноват, а кто прав? Кто начал, а кто закончит? Почему в моменты, когда всё вокруг идеально, и мы счастливы, должно случаться вот такое?
Моя задача поддерживать Эдварда сейчас, как никогда. Но это так сложно, когда он говорит одно, а думает по-другому.
Мне всё время кажется, что я уже добралась до его истинной сущности, до его искренности, но стоит чему-то пойти не так, и я уже начинаю сомневаться во всём. В себе, в нём, в происходящем.
Я не в ладу с собой. Мне стоит серьёзно подумать над тем, что я делаю и что хочу делать.
– Послушай, – мужчина смягчается, видя мою обречённость и задумчивость. Сумасшедший блеск в его глазах затухает, а руки начинают ласково растирать мои предплечья. – Белла, я отношусь к тебе абсолютно по-другому. Мне нравится спать с тобой, нравится доставлять тебе удовольствие и ощущать, что ты принадлежишь мне. Но поверь, секс – это не главное. Намного главнее то, что делаешь для меня ты, и что я при этом чувствую.
– Я не знаю, что ты чувствуешь! – выкрикиваю от безысходности, появившееся вокруг меня, будто густой туман. – Я не знаю и не могу знать! Могу лишь догадываться, придумывать.
– Ты нужна мне.
– Это называется привязанностью.
– Значит, я привязан к тебе. Чувствую привязанность, – он робко улыбается, говоря это, и двигается ближе. – А ещё мне хочется заботиться о тебе, оберегать тебя, просыпаться рядом с тобой и никогда не расставаться.
– Ты меня любишь, – на последних крупицах оставшегося дыхания, выдаю я.
Он прикрывает глаза, медленно качая головой.
– Не знаю.
– Я знаю, – слёзы уже бегут по щекам, всхлипы вырываются из горла, но мне всё равно. Я понимаю, насколько глупой была, когда наивно полагала, что Каллен действительно не любит меня. Сейчас всё кажется ясным, как день. Он просто не уверен. Просто не понимает. Просто никогда такого не испытывал.
– Белла, не плачь, – просит он, вытирая слёзы с моих щёк. – Ну пожалуйста!
– Это радость, Эдвард, слёзы радости, – улыбаюсь, не обращая внимание на всхлипы. – Мне не больно, нет.
Он озабоченно смотрит на меня, решая, стоит ли верить словам.
– Если ты меня обманываешь…
– Нет, не обманываю, – опускаюсь с пуфика, оказываясь на одном уровне с ним. Теперь и он, и я стоим на коленях и смотрим в глаза друг другу.
Я могу поклясться, что изумрудные омуты сами того не зная, показывают мне ничто иное, как любовь.
Однажды я уже видела это выражение в его глазах. Я думала о нём, но до конца не верила.
А сейчас верю. Окончательно и бесповоротно.
Ну и что, что сегодня он не сказал мне этого вслух? Что такое слова? Они пустые, если не подкреплены чувствами. А вот чувства не пустые, они видимые, почти осязаемые.
– Я верю, – чмокая его в губы, шепчу я.
Он ловит моё лицо в ладони, не позволяя отстраниться и не теряя зрительного контакта со мной.
– Во что веришь?
– Во всё, что связано с тобой, – снова улыбаюсь и тянусь к нему за поцелуем.
– От радости нужно смеяться, Белла, – он осторожно убирает непослушную прядь мне за ухо. – От радости не плачут.
– Ещё как плачут, – обвиваю его руками за шею, теперь уже сама не желая отстраняться от него даже на миллиметр. – Например, я.
– Не нужно, – мягко просит он.
– Ладно, тогда не буду, – набираю в грудь воздуха, унимая всхлипы, и с нежностью наблюдаю за тем, как длинные бледные пальцы стирают остатки слёз с моих щёк.
– Только ты знай, что я счастлива!
– Я тоже счастлив, моя хорошая, – ответно улыбается он. Откровенно, радостно и беззаботно. – Благодаря тебе!
Читаем. Комментируем.
========== Глава 56 - День рождения Энтони ==========
Утром просыпаюсь в отличном настроении. Сегодня по-настоящему райское утро. Солнце высоко светит, маленькие птички поют где-то в розовых кустах нашего сада, а рядом со мной лежит Эдвард Каллен. Его голова повернута в мою сторону, и я нахожусь так близко, что слышу его размеренное и спокойное дыхание. Он спит.