– Моя девочка, – он продолжает осыпать меня поцелуями, гладить руками и прижимать к себе. – Моя любимая девочка.
Теперь мне не больно от его прикосновений. Не страшно.
Сегодня я услышала то, что навеки изменило мою жизнь и растопило все сомнения относительно Эдварда.
И пусть его признание свершилось сейчас, не в самый лучший момент, без цветов, колец и прочей сентиментальности, но он здесь, со мной. И сказал это. Три слова, ради которых я пойду в огонь, воду и на край света.
Сегодня Эдвард Каллен сказал, что любит меня.
Этот день станет самым лучшим в моей жизни.
Уже стал.
КОММЕНТИРУЕМ!
========== Глава 58 - Беспокойство ==========
На следующее утро, едва проснувшись, понимаю, что чувствую себя неважно. Такое ощущение, что ночью я упала с лестницы. Крутой и высокой. Практически всё тело в синяках.
Но что бы не происходило, и кем бы ни были они оставлены, рядом со мной спит сейчас самый лучший мужчина на свете. Эдвард. Его лицо смешно нахмурено, а пальцы обеих рук сплетены с моими. Мы спокойно проспали весь остаток ночи после его признания.
Признание…
Я услышала то, чего так отчаянно хотела. Получила подтверждение взаимности своих чувств, разогнала все сомнения, стала счастливее и спокойнее.
Я не злюсь на любимого за эти отметины. Знаю ведь, что он не со зла. Да и не думаю, что, даже если захотела бы, смогла разозлиться.
Поворачиваюсь лицом к мужчине, не прекращая улыбаться.
– Доброе утро, – шепчу, разглаживая кожу на его щеках. Он жмурится, а затем открывает глаза.
Изумительной и невероятной красоты изумруды предстают передо мной.
– Доброе утро, – урчит он и несильно сжимает мою ладонь в своей. – Какая же ты красивая!
Его восхищённый тон и горящие от удовольствия глаза заставляют меня покраснеть.
– Скромница, – посмеивается он. – Моя скромница.
– Твоя, – соглашаюсь на это утверждение. Я действительно его. Душой, телом и сердцем. Вся его, без остатка.
– Тебе удалось выспаться?
– Да. Но я могла бы не спать весь остаток ночи, после твоих слов, – робко улыбаюсь, не зная, не перешла ли границу. Вдруг он не помнит? Пока он ни намёком не выдал того, что ночные слова правда и выражают его истинные чувства ко мне.
– Я счастлив, оттого что сказал их тебе, – в его словах столько нежности, что я даже забываю про плохое самочувствие. Голос Эдварда – бальзам мне на душу.
– Получается, ты уверен?
– Оказалось, я давно уверен. Не понимаю, какого чёрта молчал, – он хмурится, и все во мне трепещет от очередного признания.
– Мне так хорошо, – нежусь в его руках, теперь уже мягких и аккуратных. – Рядом с тобой.
– Мне тоже, – он чмокает меня в губы, играя моими волосами. – После этих слов я чувствую, будто заново родился. Ты не представляешь, насколько я счастлив!
Его восторженный голос заставляет меня поверить в то, что все жертвы не напрасны. Что всё что ни делается – к лучшему. И моя политика: не давить на Каллена – действительно работает.
С самого Мадрида я мечтала услышать, как Эдвард признаётся, что любит меня. Лелеяла надежду, иногда спотыкалась в сомнениях, утопала в них, словно в трясине. Но я выплыла, я справилась и получила свою долгожданную награду.
– Скажи ещё раз, – прошу я, понимая, как для меня это важно.
– Что сказать? – он целует мои волосы, спрашивая это.
– Что любишь меня, – наслаждаясь лёгким утренним ветерком открытого окна и самым лучшим на свете ароматом Эдварда, объясняю я.
Наверное, это вовсе не скромно и даже в какой-то степени некрасиво, но мне кажется, что всё правильно.
Я не заставляю его, я просто прошу. А на просьбу ведь можно ответить отказом.
– Я люблю тебя, – с невообразимым обожанием говорит мужчина, и его голос вмиг преображается. Становится счастливым, восторженным и нежным. Его пальцы ласкают моё лицо, пока губы прокладывают дорожку из поцелуев по шее. – Я люблю тебя, Белла.
– И я люблю тебя, – запуская пальцы в его шевелюру, шепчу я. – Больше всех на свете!
Он не отвечает, лишь продолжает целовать меня.
Его губы перемещаются с шеи на плечи, а с них следуют по рукам. Я запоздало понимаю, что он может там обнаружить и поэтому не успеваю предотвратить дальнейший ход событий.
Он замирает, а я зажмуриваюсь. Наверняка он видит то же, что и я недавно – синяки. Пока что, правда, только на руках. Но ведь найти остальные труда не составит.
– Что это? – будто сомневаясь в том, что зрение не обманывает его, спрашивает он.
Молчу в ответ. А что мне сказать?
– Белла, я спрашиваю, что это? – чуть громче повторяет он, по-прежнему не отводя взгляд от моей руки.
– Синяки, – тихо отвечаю я, боясь его реакции.
– Откуда? – теперь изумрудные омуты смотрят только на меня. В них плещется недоумение и скрытый ужас.
– Не важно.
– Откуда? – он не успокаивается и двигается ко мне ближе, не теряя зрительного контакта.
– Пожалуйста, не расстраивайся, – прикусив губу, прошу я.
– Считаешь, на это нет причины? – его голос твердеет, а в глазах появляется безумный огонёк. – Что с тобой случилось? Это из-за наших уроков в лесу?
– Нет, – решаю, что нужно ответить честно, раз уж разговор всё равно зашёл на эту тему. – Сегодня ночью, когда тебе снился кошмар…
Его глаза распахиваются до такой степени, что мне кажется, будто они сейчас выскочат из орбит.
– Это сделал я?
– Не специально, – откидываю простынь, гладя руками его грудь и плечи. – Ты спал. А когда проснулся, сразу отпустил меня.
Во время моих слов его взгляд переводится с моего лица на остальные части тела. И снова я запоздало понимаю, что перед ним открылись и другие синяки.
– Чёрт, – стонет он.
– Эдвард, всё в порядке! – пробую успокоить его, но догадываюсь, что это бесполезно.
– Что в порядке, чёрт подери? – он отстраняется от меня. – Я сделал тебе больно!
– Это незначительная боль.
– Она остаётся фактом.
– Вчера ты сказал мне самые главные, самые лучшие слова за всю мою жизнь. Ты осчастливил меня настолько, что у меня даже в мыслях не было держать на тебя обиду. Эдвард, посмотри, ты смог дать мне такое счастье, о котором я и мечтать не могла!
– Покалечив до этого, – вставляет он.
– Нет, не покалечив, – качаю головой в знак неодобрения его слов. – Это просто синяки. День, другой и они пройдут. А твои слова останутся со мной на всю жизнь. И даже если бы вселенским условием было прописано именно это испытание за данное признание, я готова терпеть это каждую ночь.
– Как ты можешь быть такой? – не понимая, спрашивает он.
– Какой? – придвигаюсь к нему, надеясь всё же оказаться в любимых объятьях. Я не боюсь ни боли, ни всего мирового зла. Я просто хочу быть рядом с ним. Он меня защищает.
– Всепрощающей, – его взгляд внимательный, он смотрит на меня, ища подвох, но, как и следовало ожидать, не находит.
– Тебе я всё прощу.
– Так уж и всё? – когда беру его ладони в свои, не верит он.
– Всё, кроме предательства, – вздыхаю, признавая правду. – Но ты не предашь меня. Я знаю. Я уверена.
– Откуда такая уверенность?
– Я люблю тебя, – улыбаясь, даю самый простой, но в то же время самый сложный ответ на его вопрос.
Пару минут он молча смотрит на меня, пока я, опустив глаза, рассматриваю его ладони, гладя их большими пальцами.
– Я тоже люблю тебя, – наконец произносит он. – Мне очень жаль, что я сделал тебе больно. Больше такого не повторится.
– Конечно, – на моём лице появляется радость, когда я понимаю, что произошедшее забыто и отправлено в архив прошлого. – Конечно, любимый.
– Но это ещё не всё, – Эдвард многозначительно смотрит на меня, и в его взгляде сияет то самое чувство, на которое он, по его мнению, не был ранее способен.
– А что ещё? – недоумеваю, глядя на прекрасные черты бледного лица.
– Белла, ты недавно сказала, что вы с Энтони – моя семья.
– Так и есть, – не понимаю, к чему он клонит? Но уверить в своих словах спешу поскорее.