– Я хочу, чтобы вы стали моей семьёй по-настоящему, – он поднимает глаза, внимательно изучая мой взгляд. – Белла, выходи за меня замуж.
– Замуж? – мои глаза в изумлении распахиваются, а тело наполняется какой-то сладостной, возбуждённой дрожью, пока неимоверное тепло течёт по венам, а немой восторг от слов Эдварда всё ещё клубится в голове. – Ты хочешь на мне жениться?
– Больше всего на свете, – мужчина привлекает меня к себе и целует моё плечо. – Я хочу сделать тебя счастливой. Тебя и твоего сына. Нашего сына.
Его улыбка получается немного робкой. Возможно, он не уверен, может ли называть так Тони. Напрасно.
Для меня нет большей радости чем видеть их вместе, в безопасности и счастливыми, но всё же тревожное предчувствие закрадывается сквозь пелену счастья.
– Эдвард, это здорово, правда. Но к чему такая спешка? – подбирая слова, стараюсь не сделать ему больно. В конце концов это он предлагает мне стать его женой, а не Джейкоб. Это его я люблю до безумия и лишь его приступы гнева готова терпеть.
– Это значит нет? – уголки его губ опускаются, а блеск в глазах гаснет.
– Это ещё ничего не значит, просто я хочу понять, – уверяю я, читая в изумрудном взгляде эмоции, бороздящие его душу. – Ты ведь только вчера признался мне, что любишь, а сегодня уже ведёшь под венец. Это с чем-то связано? Ты чего-то боишься?
– Я боюсь потерять тебя. Это всё, чего я опасаюсь, – он вздыхает, целуя меня в макушку. – Я не тороплю события, Белла, просто с осознанием собственных чувств я понял, что хочу сделать. Если говорить буквально, то мне хочется, чтобы ты была только моей.
– Я и так твоя, – грустно улыбаюсь, водя пальцами по его груди. – Твоя и Энтони. Больше я никому не принадлежу.
– Сегодня.
– Эдвард, – зажмуриваюсь, стараясь держать эмоции под контролем, – всегда. И хватит уже в это не верить.
– Я поверю, когда ты станешь моей женой, – шепчет он мне на ухо.
– Хочешь, чтобы я была твоей собственностью? – невольно срывается с языка. Я не успеваю удержать эти слова.
Чёрт, что он подумает?
Мужчина замирает, но лишь на секунду. А потом тяжело вздыхает.
– Да, наверное, ты права.
– Эдвард, брак не является чем-то, что может держать рядом с тобой любимого человека всю жизнь. Для многих моих знакомых он стал началом конца. Я не хочу, чтобы наш с тобой распался. Я хочу прожить с тобой всю свою жизнь!
– Считаешь, я поторопился? – он озабоченно и задумчиво смотрит куда-то сквозь меня.
– Только ты можешь это знать, – легонько стискиваю его ладонь. – Я очень сильно тебя люблю и готова сделать всё что угодно.
– Думаешь, я не испытываю того же? – он немного напрягается.
– Я не знаю! В том то всё и дело, Эдвард! – выпутываюсь из его рук, чтобы посмотреть в изумрудные глаза.
– Белла, я полностью уверен в своих ощущениях. Ты изменила меня, изменила мою жизнь, изменила всё вокруг. Ты помогла мне справиться с моей болью, показала, что в жизни есть радость и счастье, а не только горечь и предательство. Я люблю тебя и хочу взять тебя в жёны. Неужели этого недостаточно для твоего согласия?
Его тирада наводит меня на мысль, что я – идиотка, если не соглашаюсь, но сейчас мне хочется выяснить, что является правдой, а что – иллюзией.
– Может быть, всё дело в том, родной, что ты пытаешься так отблагодарить меня? Чувствуешь себя обязанным? – самая бредовая версия того, что говорит девушка в тот день, когда ей предлагают выйти замуж. Естественно, эта девушка именно я. Белла Мейсен собственной персоной.
– Белла, – стонет он, прикрывая глаза, – нет!
А потом качает головой, пытаясь собраться с мыслями.
– Может быть, ты не воспринимаешь меня всерьёз без кольца? В таком случае оно будет, обещаю!
– Дело не в кольце, – набираю в лёгкие больше воздуха. – Вовсе не в кольце, Эдвард. Это просто кружочек, который не имеет для меня никакого значения.
– Тогда я не понимаю, – он поджимает губы, всё ещё не глядя мне в глаза.
– Прислушайся к себе. Ты на самом деле меня так любишь? Правда, готов связать со мной всю свою жизнь? – думаю, это последний подобный вопрос, который я задам ему до конца дней своих. Сейчас его ответ решит всё. И моё будущее, и Тони, и его.
Он молчит. Несколько секунд. Видимо, думает, взвешивает все «за» и «против». Я терпеливо жду.
– Да, Белла, – он поднимает на меня взгляд, и в нём искрится решительность, любовь и нежность. – Да, я действительно ко всему готов. И любить тебя буду гораздо больше, чем какую-то жизнь.
От такого признания слёзы непроизвольно подступают к моим глазам. С улыбкой на губах я обнимаю его, будто стараюсь соединиться с ним в одно целое. Никогда не разлучаться, не расставаться, не бояться.
– Да, Эдвард, – подавляя счастливые всхлипы говорю ему. – Я согласна выйти за тебя замуж.
Он облегчённо выдыхает, гладит ладонями мою спину, талию, плечи, а губами следует по щекам, шее, волосам.
– Только не забывай, что я, так и так, твоя, – шепчу ему, целуя мускулистую грудь. – Без всякого свидетельства о браке.
– Не забуду, – клятвенно обещает он, его голос полон счастья. Такого, какого раньше я не слышала никогда. Мне кажется, сейчас он тоже заплачет от радости, но знаю, что сдержится. А я вот не сдержалась.
К чёрту все мысли, страхи и сомнения. Я ведь выхожу замуж за того, кого люблю!
– Мама, мы всё сложили! – радостно заявляет Тони, появляясь на пороге кухни и указывая рукой на громоздящиеся в гостиной сумки и чемоданы.
– Хорошо, родной, сейчас домою посуду и можем ехать, – беру в руки очередную тарелку и прохожусь по ней губкой. В гостиной начинают играть вступительные титры «Улицы Сезам».
– Тебе не обязательно мыть это, – неизвестно откуда появляясь, доносится бархатный баритон, вслед за которым я получаю поцелуй в плечо. – Горничные всё сделают за тебя, когда придут.
На моём лице тут же появляется улыбка, когда я вспоминаю о прекрасном утре и предложении Эдварда стать его женой. Мы были так счастливы! Счастливы и сейчас. Всё у нас будет хорошо, это уж точно.
– Это просто посуда, – закатываю глаза, но улучив момент, оборачиваюсь и чмокаю Эдварда в шею. – Домою, и можем ехать.
Он тихо посмеивается и обнимает меня за талию.
– Я тебе не помешаю?
– Ни в коем случае, – сдуваю мыльный шарик со стеклянной поверхности. – Ты моё вдохновение для скорейшего завершения работы.
Каллен усмехается.
Мы так и стоим, пока я разбираюсь с грязной кухонной утварью.
– Вот и всё, – смываю мыльную пену с рук, ставлю последнюю тарелку на место и поворачиваюсь в руках любимого. – Всё вымыто!
– Прекрасные новости, – бормочет он и принимается целовать меня. Нежно, трепетно, но в то же время требовательно. Его руки скользят по моим, не находя конца длинной блузки, которая сегодня на мне надета. Но вот длинные бледные пальцы касаются синяков, и я невольно морщусь.
Это тут же становится заметно мужчине.
– Больно? – заботливо спрашивает он, отрываясь от меня и заглядывая в глаза.
– Это просто синяки, – пожимаю плечами, стараясь сделать этот жест наплевательским.
– Белла, – стонет он, притягивая меня к себе и целуя в макушку.
– Всё хорошо, – обвиваю его руками за шею, произнося это.
– Позволишь? – он протягивает ладонь к моей руке, приближаясь к пуговицам на запястье.
– Да, если хочешь.
Он кивает и расстёгивает пуговицы. Затем поднимает рукав до нужного уровня и внимательно смотрит на гематомы.
Меня эта ситуация напрягает. Не знаю, что думает Эдвард, что чувствует. Меньше всего хочу, чтобы он снова чувствовал себя виноватым, но, сколько бы я не повторяла, что не злюсь, что не в обиде, и что эта боль никчемна после сказанных им с утра слов, он всё равно мне не верит.
– Как же я? – тихим шёпотом спрашивает он сам у себя, но я вопреки собственным слуховым возможностям всё же слышу это.
– Эдвард, прекрати винить себя абсолютно во всём! Синяк и синяк, какая разница?
Мой раздражённый голос заставляет изумрудные глаза впиться в мои.