Он вздыхает, наблюдая за моими действиями, а потом нежданный вопрос срывается с его губ:
– И ты ничего у меня не спросишь?
Удивленная таким поворотом дел, отвлекаюсь от своих намерений, самостоятельно убирая руки с его тела. В груди сердце неистово стучит от страха, да ещё и головокружение, а он отвлекает меня, и это мешает сосредоточиться и отвлечься от головной боли. Наверняка ему тоже несладко, но по нему не видно. Видимо, годы тренировок не прошли даром – выдержка потрясающая!
И всё же нахожу время задуматься над его вопросом: а что я могу у него спрашивать? Мне позволяется что-то спрашивать? Говорить?
– А я могу? – вопрос глупый, и смешит Каллена. Он откидывается на спинку дивана, берёт в руки второй стакан с водой, и, попивая его, отвечает:
– Три вопроса. Любых. Я отвечу.
Хочется переспросить, правда ли это – до сих пор не верится в такой щедрый шаг с его стороны – но сдерживаюсь, вспоминая, что переспрашивать запрещено, да и тратить драгоценный вопрос было бы глупо. Тайная радость, что я хотя бы что-то узнаю о нём, заставляет немного расслабиться.
Размышляю, что бы такое спросить. На сильное откровение нет ни доверия, ни сил, поэтому придётся ограничиться чем-то поверхностным. Моя фантазия, кажется, уснула.
– Сколько тебе лет? – не то чтобы это меня сильно интересовало, но надо ведь с чего-то начать.
– Тридцать восемь, – хмыкает он, и я изумлённо гляжу на Каллена. На вид ему не больше тридцати. Ни морщинки, ни складочки – он идеален…
Видя мое неверие, мужчина смеётся – почти искренне, а не злорадно.
– Второй вопрос! – командует он, и я подчиняюсь, думая над тем, что ещё хотела бы узнать. Ответ нахожу довольно скоро, вспоминая про Тони:
– Где твоя семья?
– У меня нет семьи, – в голосе ни капли сожаления. Ему не больно и не горестно, ему наплевать. Похоже, я переоценила его сочувственные возможности.
– Последний вопрос, Белла, – произносит он, и я вижу в изумрудных глазах нетерпение и новую волну желания. Я дам ему то, что он хочет, даже если этого не хочу я.
– Можно задать четыре вопроса, а не три?
Похоже, я его рассмешила и удивила. Подавляя улыбку, он все же отвечает мне утвердительно.
Скажи…ты знаешь куда я перечислила деньги?
Пока нет, - задумчиво отвечает он, пожимая плечами – Если захочу сделаю это в любой момент. Но мне удобнее не знать. Они ведь пока ещё твои.
Но ты ведь дал их мне…Тебя не волнует что я могла с ними сделать?
А что ты с ними сделала? – угрожающе блеснув глазами, спрашивает он
Я не могу сказать…
Так к чему все это, Белла? – он злится. Я вижу это на его лицо и понимаю, что поднимаю эту тему зря. Мне же лучше, что он не знает про Тони. И главное – не хочет узнавать.
Наши с тобой отношения Белла – любовник и любовница – доносится до меня его голос – Ничего большего. Ты не смеешь лезть в мою личную жизнь, а я в твою. Поверь, нам обоим так будет лучше. Мы ведь ничем не связаны!
Рассеяно киваю и опускаю взгляд.
– Чем ты занимаешься? – мне и вправду было бы интересно узнать. Только вот скажет ли он мне?
– Это уже пятый вопрос, – поджимая губы, сообщает он, будто бы забывая про наш недавний диалог, и я вынуждена кивнуть, признавая, что мой лимит исчерпан. Тянусь к своему полотенцу, решая, что пришло время сделать то, о чём не хочется даже думать, но что так необходимо, как голос Эдварда останавливает меня.
– Теперь ты!
Непонимающе перевожу на него взгляд. Чего ещё он хочет?
– Отвечай на свои вопросы, – раздражённо объясняет он, но в его глазах помимо похоти снова интерес. – Про себя.
– Мне двадцать три, – слабо улыбаюсь, чувствуя, как снова пульсирует голова. Приходится терпеть. – Мои родители умерли, я официантка в баре «Престижная жизнь». Про деньги ответить не могу, это личное…
– Ты что-то скрываешь, Белла, – прищуриваясь, он раскусывает моё молчание по поводу Тони, и, прикусив губу, я отвожу взгляд.
– О чём ты?
– Ни о чём, – он хмыкает, протягивает ко мне руки и исследует своими пальцами мою оголённую кожу. Вздрагиваю от его холодных прикосновений, но мигом беру себя в руки, наконец, отпуская полотенце, и позволяя ему упасть к изножью дивана.
– До полудня пятнадцать минут, Белла, – произносит он, кивая на часы, пока я вынуждаю его снять рубашку. – Только от тебя зависит, успеешь ли ты, прежде чем счета аннулируются…
– Успею, – уверенно шепчу я, вжимаясь в его губы поцелуем и искренне веря, что и вправду смогу сделать то, что он просит за столь короткое время.
Впрочем, выбора у меня нет.И не было…
_ _ _
Плыву в каком-то странном озере. Вокруг тихо и спокойно. Солнце светит, и вдалеке раздаются трели птиц. Умиротворение. Не хочется прощаться со всем этим, но прекрасно понимаю, что в реальности меня ждут Тони и Эдвард. Я должна разобраться с проблемами сына, а сделать это можно только с помощью Каллена.
Лениво распахиваю веки, смотрю на изящную лепнину потолка и боковым зрением подмечаю всё вокруг. Я лежу на кровати. Странно, последнее моё воспоминание – как глаза слипаются ещё на диване, под разговор Эдварда с каким-то человеком, темой которого являлась, отмена аннулирования перечисленной мной суммы. Я оправдала его ожидания – по крайней мере, надеюсь – раз он сделал так, как я просила. Видимо, всё не так страшно.
Мне не понравилось, мне было даже слегка больно, но если это плата за жизнь Энтони, я с радостью заплачу. Хуже уже не будет – я и так продалась, дальше опускаться некуда.
Утешает лишь мысль, что я сделала это ради своего ребёнка, и это поможет ему.
В комнате тишина. Тихое и размеренное дыхание слышно на другой половине кровати рядом со мной. Перевожу глаза туда и вижу напряжённое даже во сне лицо мужчины. Невольно возникает вопрос: не виню ли себя за него, я ведь только что переспала с этим человеком – что его гложет? Смотрю ниже его обнажённой груди, на локтевые сгибы, и вижу на покрывалах уже знакомую серебристую упаковочку, снова опустошённую на несколько таблеток.
Если Каллен принимает наркотики, перепады его настроения вполне естественны. Возможно, когда-нибудь я узнаю, что служит этому причиной.
Приподнявшись на локтях, отмечаю, что головная боль унялась, да и усталость отпустила. Гляжу на часы – сейчас полпервого ночи. Я впервые за последние пару месяцев проспала столько времени – 12 часов! Это, несомненно, рекорд! Возможно, с самого рождения своего малыша я не спала столько. Долгожданная трезвость ума и лёгкость в мышцах придаёт силы, и я даже искренне улыбаюсь, радуясь тому, как мне хорошо…
Но радость мигом пропадает. Я вспоминаю Тони. Вспоминаю его бледность, приборы вокруг него, призрачные гарантии доктора Маслоу… всё это давит неподъёмным грузом и мигом рушит мою радость в руины. Я не могу быть счастлива, пока не буду убеждена в том, что с моим ангелочком всё в порядке. Больше всего на свете я желаю этого.
Интересно, я могу уйти? Или обязана дождаться утра?
Рискованно будить Эдварда – он и так сменил гнев на милость во время сегодняшнего дня – не стоит нарываться.
Пока я думаю над тем, что буду делать, не сразу замечаю изумрудный взгляд уже открытых глаз мужчины, смотрящих на меня в упор.
– Куда собралась?
– Никуда, – откидываюсь обратно на подушки, говоря это, и прикрываю глаза.
– Не расслабляйся сильно, Белла, это только начало, – лукавость его голоса заставляет меня вздрогнуть. Наверное, большое количество женщин сочли бы Каллена потрясающим любовником, но мне, откровенно, секс с ним доставляет только неприязнь. Мне это не нравится, и я едва успеваю совладать лицом, прежде чем его искривит какая-нибудь гримаса. Тем временем губы Эдварда уже блуждают по моему оголённому плечу, заставляя ёжиться от холодка, пробегающего вслед за его горячим дыханием.
– Я прощаю тебя последний раз, Белла, – произносит он, опираясь на локоть и исследуя мою грудную клетку. – Ещё одно опоздание, и я без предупреждения лишу тебя всего!