– Как же я люблю тебя, Тони, – отпускаю его руки, приподнимаясь и целуя его в лоб. Он улыбается мне, хотя в улыбке проскальзывает грусть.
– Я тоже люблю тебя, мамочка, – проговаривает он, и его ладошки поглаживают мои щёки, стирая с них слёзы. Вымученно улыбаюсь, глядя на него.
Небесные глаза полны заботы и нежности. Заботы обо мне.
Никто не заботится сейчас обо мне, кроме Энтони. Только он. Он – всё, что у меня есть. Я сберегу его даже ценой собственной жизни!
Сейчас, когда я вижу эту детскую улыбку, эту любовь, исходящую от маленького хрупкого создания, я понимаю, что всё что делаю с Эдвардом – делаю не зря.
Мой малыш заслуживает жизни, заслуживает права на эту жизнь. Пусть Каллен сколько угодно терзает меня, причиняет боль – я всегда буду знать, зачем я на это согласилась. Ради него – моего Энтони.
– У меня для тебя есть кое-что, – вытираю слёзы, нежно глядя на него, и достаю из сумки новую книжку со сказками. – Думаю, тебе понравится.
– Спасибо, – он благодарит искренне, но всё же что-то не договаривает. Пытаюсь понять что, и поэтому кладу книжку на кресло у стены.
– Что с тобой, Тони? – спрашиваю я, гладя его белокурые локоны.
– Ничего…
– Солнышко, расскажи мне, – надеюсь, что он послушает меня, потому что иначе я изведусь от догадок.
– Я не хочу, чтобы ты уходила, – хмурясь, говорит он и отводит взгляд. – Без тебя мне плохо.
– Мне тоже, малыш, – целуя ещё щёчки, произношу я. – Но я должна. Ты знаешь почему.
– Знаю, но всё равно не хочу, – упрямо повторяет он.
– Сейчас я здесь, милый, – прижимаюсь своим лбом к его, успевая поцеловать нежную кожу. – И буду здесь до самого вечера. А утром снова приду.
– Я скучаю по тебе, мамочка, – он поднимает руки, обхватывая ими мою шею. Ответно прижимаю его к себе, слегка приподнимая с кровати. Он удовлетворённо сопит, уткнувшись мне в шею, и чувствуя его дыхание, во мне зреет новая уверенность, что я способна вынести любые превратности судьбы на благо моего ребёнка.
– Я тоже скучаю, Тони, тоже, – не разжимаю его рук, понимая как необходимы и ему, и мне эти объятья. Целую его в макушку, поглаживая затылок и спинку моего мальчика.
– Прочитай мне что-нибудь, – просит он, всё ещё не отпуская меня из объятий.
– Сейчас, – аккуратно выпутываюсь из его рук, и, достав книжку, сажусь на кровать, позволяя ему прижаться к себе, а затем начинаю читать сказку о Красавице и Чудовище, невольно олицетворяя Эдварда и себя в образе главных героев.
Мы слегка не подходим – я не красавица, а он чудовище лишь внутри, но никак не снаружи…
Впрочем, думаю, смысла это не меняет.
Утешает лишь то, что сейчас со мной мой малыш. Я глажу его локоны и целую его щёки. Он любит меня. И пока я нужна ему, я буду рядом, я вынесу всё что угодно, и сделаю так, как будет нужно.
Он – главная цель моего существования.
И это никогда не изменится!
========== Глава 14 - Спасибо что ты есть ==========
ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАВЛЯЙТЕ ОТЗЫВЫ!
Внимательно слушая мою сказку, Энтони начинает засыпать. Глажу его белокурые волосы, вспоминая, что доктор Маслоу говорил об отдыхе, который так ему нужен.
– Я не хочу спать, – внезапно произносит он, обвивая руками мою шею и покидая колени.
– Почему, солнышко?
– Когда я засыпаю, ты уходишь…
– Ох, Тони… – мне не за что винить его. Я, и вправду, ухожу, как только он погружается в сон. Обнимаю ребёнка обеими руками, целую в макушку и стараюсь сдержать слёзы. Помогает мне вибрирующий в кармане телефон, отчего я вынуждена отстраниться от своего мальчика и взглянуть на дисплей.
Умоляющие небесные глаза смотрят на меня, пока я достаю прибор из кармана.
– Я останусь здесь, – уверенно говорю я, хотя сама сомневаюсь. Наверняка это Эдвард. Я снова нужна ему раньше назначенного срока?
Чутьё не подводит. На экране точным шрифтом мобильника выведен знакомый номер – я уже выучила его наизусть.
Прижимаю Тони к груди, и глажу по спине, в то время как, стараясь убрать дрожь из голоса, отвечаю:
– Да?
– Белла, – отзываются на том конце. – Сегодня я не жду тебя. Водителя не будет.
Голос твёрдый, стальной, но и взволнованный. Будто бы на высшей точке напряжения. Интересно, что успело случиться за полтора часа?
Впрочем, узнать мне это ни дано, да и не особо хочется. Я готова прямо сейчас даже поцеловать Каллена – за подаренные лишние часы с сыном.
– Я поняла, – радостно отзываюсь я, это не производит никакого впечатления на него: он тут же отключается. Зато Энтони непонимающе поднимает на меня взгляд:
– Что такое, мамочка?
– Я остаюсь с тобой. На всю ночь, – губы расплываются в счастливой улыбке, а глаза светятся неподдельным восторгом, словно я сама маленькая девочка. Тони сначала не верит мне, пытливо глядя в глаза, а потом, когда осознаёт что всё это правда, снова крепко прижимается, вне себя от радости, выговаривая бесконечное «Ура!».
Мы держим друг друга в объятьях ещё пару минут, но дверь открывается, и доктор Маслоу появляется в палате.
Крепче обхватываю сына руками, содрогаясь от пресного взгляда этого человека. Не могу его терпеть! Благо, сносить его осталось недолго…
– Мисс Мейсен, – он приветливо здоровается, но на меня эта игра впечатления не производит. Я слишком хорошо его знаю. Знаю также, чего от него можно ожидать.
– Как дела, Энтони? – теперь он обращается к мальчику, смотрящего на него через занавес моих каштановых волос.
– Хорошо, – рассеяно отвечает он. Вижу, что малыш побаивается этого человека, и ещё сильнее хочу, чтобы он, наконец, ушел.
– Я говорил тебе, что мама вернётся, и вот она тут, – Джеймс изображает какого-то клоуна перед нами и невольно меня это начинает злить.
– Что-то случилось? – обрываю его я, заслоняя обзор сына собственной рукой, делая вид, что поправляю волосы.
– Мисс Мейсен, я должен поговорить с вами по поводу операции, – он многозначительно смотрит на Тони, и я вынуждена сдавленно кивнуть. Эта тема меня интересует. Даже больше – она мне жизненно необходима.
– Пройдёмте в мой кабинет, – он приглашающим жестом указывает на дверь, и я прикусываю губу, опуская виноватый взгляд на Энтони. Он отстраняется от меня и тихо шепчет:
– Не уходи, пожалуйста!
Не давая мне раскрыть рта, Джеймс отвечает заранее подготовленной фразой:
– Мама вернётся через пару минут. Даю тебе слово!
И всё же, небесные глазки смотрят на меня, ища поддержки и подтверждения.
– Пару минут, – словно эхом повторяю за Маслоу, вставая с кровати сына. – Всего лишь пару минут!
– Эленика развлечёт тебя, Энтони, – ухмыляется доктор Маслоу, и я догадываюсь, что медсестра уже за дверью.
Следую за Джеймсом из палаты к его кабинету. Девушка действительно поджидает в коридоре. Едва я сворачиваю за поворот, как она проходит в палату моего мальчика.
Ей я доверяю.
Одной из немногих, но доверяю. Хоть как-то.
Вхожу в кабинет и усаживаюсь на кресло. Как и в тот раз. Похоже, у меня дежавю.
– Мисс Мейсен, вылет в Германию назначен на тринадцатое мая. За три дня до операции.
Пытаюсь совладать с эмоциями, охватившими меня, потому что не знаю, как смогу поехать с сыном. Что сказать Эдварду?
Никогда не задумывалась на эту тему. Не думала, что придётся. Забыла. Выкинула из головы.
Что же, время пришло.
– Шестнадцатого мая Энтони Мейсен будет прооперирован, ему уже выделен хирург. Далее он проведёт неделю в немецкой клинике, после чего нужно будет поехать в реабилитационный центр на север страны. Разумеется, реабилитация оплачивается отдельно. Но об этом уже будете договариваться с немецкими медиками.
– Сколько она стоит? – шумно сглатываю, впиваясь пальцами в обивку кресла. Ещё деньги? Ещё много денег? Похоже, мне придётся продаться в рабство Каллену…
Утешает то, что я делаю это не просто так, а ради того, без кого мне не жить.