Помоги мне, Творец! Я умоляю тебя, заклинаю!
– Знакомые в Германии? – вижу удивлённые глаза Эдварда и честно киваю. Пытаюсь в своём взгляде скрыть всю ложь. Будем надеяться, у меня вышло.
– Это надо обдумать, – кивает он, хмурясь.
– Это достаточно далеко отсюда. Аро меня не найдёт. Всё будет так, как ты хочешь! – уговариваю его, забывая про недавний проступок. Щека пылает, но сердце сейчас горит сильнее. Горит огнём любви к моему мальчику, моему сыночку.
– Я подумаю! – повторяет он, слегка раздражённо.
Поджимаю губы и, кивая, отстраняюсь. Замолкаю, переводя взгляд в окно. Понимаю, что сейчас это лучшее решение. Не стоит злить его, когда я так близко к своей цели.
– Белла…–усталый баритон снова слышится за моей спиной, и я даже удивляюсь, что он зовёт меня. Разве он не обдумывает мой план?
До сих пор в голове не укладывается, что он хочет защитить меня, что говорит сейчас со мной. Впрочем, для этих мыслей найдётся время позже. Всё позже. Я всё обдумаю, но не сейчас!
– Я не хочу, чтобы это повторилось, –его глаза скользят по моей пылающей щеке, и могу поклясться, что в самой их тёмной глубине я видела боль. Признание своей вины. На сердце становится чуть легче, а в душе теплеет. – Поэтому не зли меня больше так, договорились?
– Договорились… – улыбаюсь почти искренней улыбкой и, поддавшись внезапному порыву, кладу свою руку на его.
– Спасибо, – тихо шепчу я.
– Не за что, – отзывается он и тоже улыбается мне в ответ, почти искренне. Почти по-человечески.
Вот так неожиданно наш скандал и его деспотические наклонности переросли в общее решение, которое спасет самое дорогое, что есть у меня в жизни.
Моего маленького сына…
========== Глава 23 - Противоожоговое ==========
Просыпаюсь в доме у Каллена.
Понимаю это сразу, едва перевожу взгляд на балдахин кровати белого цвета.
В этой кровати у нас был секс. В этой спальне я вчера снова ощутила, каково это – заниматься сексом без желания и не иметь возможности отказать.
– Неужели проснулась? – раздаётся мужской голос над ухом, отчего я вздрагиваю и только потом смотрю на того, кто рядом со мной.
– Доброе утро, – произношу, поглядывая на него. Розоватые губы снова сияют усмешкой. Он всегда усмехается, когда рядом я. Что это может значить?
– Не доброе, – его прекрасные черты чуть искажаются, и это позволяет мне заметить лёгкую синеву и усталость под глазами.
– Что-то случилось? – привстаю на локте, по-прежнему смотря лишь на него. Изумруды впиваются в меня, не давая возможности оторваться.
– Ты заставила меня множество вещей обдумать, – короткий смешок, а затем длинные пальцы указывают на прикроватную тумбочку, где стоит открытая недопитая бутылка виски. Рядом стакан с той самой золотистой жидкостью – наполовину пустой.
– Принести тебе чего-нибудь? – прикусываю губы, задавая этот вопрос, и думаю над его значением. Наверное, он уместен. В конце концов, он хочет, чтобы я приносила пользу. И раз он идёт на компромисс со мной, значит, и я проявлю себя. Вполне безобидный вопрос, не так ли?
– Да, – односложный ответ следует почти с минутным интервалом после моего вопроса. Уже готовлюсь к тому, чтобы он озвучил, что конкретно хочет, и чем я могу помочь, как холодная рука сжимает прозрачный тюль, прижимая меня к своему обладателю.
Настойчивые страстные губы впиваются в мои.
От неожиданности теряю остатки кислорода, и забываю, как отвечать на поцелуй. Теряюсь, но в то же время не хочу, чтобы поцелуй перерос в нечто большее. Ему не хватило ночи? Или его самочувствие после выпитого ещё позволяет совершать подобное?
– Эдвард, – шёпотом зову я, пытаясь отстраниться. Едва успеваю произносить его имя между поцелуями. – Эдвард!
– Заткнись! – отрезает он, и теперь уже обе его руки прижимают меня к обнажённой мускулистой груди, причиняя ощутимую боль. Хотя, для него это страсть.
– Эдвард, пожалуйста! – предпринимаю вторую попытку, и теперь уже ухитряюсь помешать его губам собственной ладонью. Она ложится на его рот, останавливая.
– Что ты делаешь? – раздражённо спрашивает он, и его пальцы сдавливают мои, силясь убрать преграду.
– Подожди! – прошу я, и в очередной раз пробую выбраться из его железной хватки. Он, вопреки моим предположениям, всё же разжимает объятья, выпуская меня.
– Чего ждать? – он опять злится. На его лице гримаса гнева. Отвожу глаза, привожу дыхание в порядок. Беру себя пальцами за запястье – кажется, там остались синяки, если он и вовсе не сломал мне руку.
– Я думала, что тебе плохо. Разве нет? – рассеянно отвечаю я, пряча за смятением боль.
– Сейчас станет лучше, – он снова тянется ладонью к моему телу, но я вовремя успеваю отстраниться.
– Я могу помочь и по-другому! – под его гневные ругательства отползаю к краю кровати и упираюсь спиной в одну из деревянных балок. Руки, лежащие на коленях, в безмолвном жесте просят Эдварда не приближаться.
Пантомима производит на него впечатление.
Он замирает, но взгляд по-прежнему бродит по моему обнажённому телу. В глазах мужчины проскальзывает влечение, страсть и похоть. Он хочет меня прямо сейчас, а я не даюсь. И от этого ему кажется, что он в увлекательном квесте. Что я – главный приз. Наверное, от этого мне сейчас станет только хуже.
– Белла, не испытывай моё терпение! – он рычит сквозь зубы, но ближе не подбирается. Так лучше. Так спокойнее. Так безопаснее.
– Я и не думала, но Эдвард, – отхожу от балки, медленно двигаясь по направлению к нему. Он, словно хищник перед прыжком, разглядывающий свою жертву. Чтобы как-то утихомирить пылающий в его глазах огонь, решаюсь на отчаянный шаг и прикладываю свою ладонь к его лицу. Наградой мне служит непонимание в его глазах.
– Я, правда, хочу помочь! – шепчу, не отнимая руки. Он смотрит на меня с долей сарказма, но в тоже время где-то в глубине прекрасных изумрудов вижу какое-то странное умиление. Откуда оно и чем вызвано? Тем, что я сейчас делаю?
Он в замешательстве, изучает меня. Не доверяет. Оценивает.
В нём столько чувств одновременно, что я не успеваю толком во всём разобраться.
– Готовить умеешь? – наконец спрашивает он, и я поспешно киваю.
– На кухне есть всё необходимое. Займись завтраком, – с этими словами он возвращается обратно на подушку и прикрывает глаза.
– Что тебе приготовить? – прижимаю тюль к груди, облегчённо выдыхая, интересуюсь я.
– Что захочешь, – даже не удосуживаясь взглянуть на меня, небрежно бросает он. Вздыхаю и подхожу к краю кровати, беря в руки своё красное платье. Торопливо надеваю его, представляя себя в таком виде готовящей на кухне. Усмехаюсь, но делать нечего. Больше мне надеть нечего.
– И да, Белла, – останавливает меня повелительный тон уже у двери. Оборачиваюсь, стараясь скрыть напряжённость и придать своему образу лёгкости.
– Что-то ещё? – интересуюсь вежливо, аккуратно. Не хочу снова злить Эдварда.
– Принеси воды, – бросает он.
– Хорошо.
Закрываю за собой дверь и иду по мраморной лестнице к кухне. Хорошо, что я уже знаю, где она. Пока бреду по ступенькам, думаю об Эдварде. О его странном поведении. Он хочет казаться мне непоколебимым властителем, но почему-то я всё чаще нахожу в нём черты вполне обычного человека. Нормального, адекватного, с допустимыми мерками нравственности. Но через пару минут он снова превращается в того жестокого тирана, которого я ненавижу. И как мне разобраться, какой он на самом деле?
Даже сейчас он ведёт себя странно: по собственной воле отказался от секса со мной. Он бы мог сделать всё, что угодно, если бы захотел – я для него никто. Только вот он не сделал. Почему?
От внезапного хода мыслей останавливаюсь, понимая, что забыла у него спросить, какое решение он принял относительно Гамбурга.
Ругаю себя за подобную опрометчивость, но смелости вернуться обратно и задать этот вопрос не хватает. Чуть позже сделаю это при случае, если он сам не вспомнит.
Оказываясь на кухне, наблюдаю многочисленность кухонной утвари, техники и огромные тумбы для приготовления еды. Не сразу нахожу среди дизайнерской мебели необходимую мне плиту и холодильник.