– Белла, – повторяет вслед за мной и подходит ещё ближе. – Машина ждёт нас у входа. Мы будем в клинике через двадцать минут.
– Хорошо, – отвечаю я, перехватывая сына и целуя его в лоб. – Я еду с вами. Мне нужно вернуться в отель только к трём.
Сама придумала время, правила и план побега.
Сама всё и исполню.
Я сейчас так близко к своей цели, так близко к своей самой заветной мечте – здоровью Тони – только бы ничего не сорвалось! Я не вынесу этого!
Не спуская Энтони с рук, я иду вслед за медсестрой к главному выходу из аэропорта и дальше – к небольшому микроавтобусу голубого цвета, припаркованному на парковке.
Малыш не хочет отпускать меня, даже когда мы садимся внутрь. Он с удобством устраивается на моих коленях, откидывая голову на мою грудь.
Эленика не без умиления смотрит на всё это, и на глаза ей наворачиваются слёзы. Она смахивает их кончиками пальцев, чтобы Тони ни увидел.
Машина чем-то напоминает уменьшенную копию скорой помощи, потому что в ней есть всё необходимое для пациентов, в том числе кушетка и какие-то приборы.
Мы не трогаемся с места, пока мужчина в синей форме не заходит внутрь и не оглядывает нас.
– Ребёнка нужно уложить, – требует он, отчего Энтони вздрагивает и крепче обнимает меня.
– Пусть он побудет со мной, –прошу я, потирая предплечье моего малыша, и, кажется, не замечая, что вчера точно также делал Эдвард. Я переняла у него жест? Ничего себе…
– Нет, он должен лечь.
– Тони… –перевожу взгляд на сына и натыкаюсь на небесные глаза с засеребрившимися в них слезами.
– Я могу лечь с ним? – спрашиваю у доктора, целуя ребёнка в локоны.
– Конечно, пожалуйста, – как-то растерянно отвечает доктор. Я киваю в знак благодарности, обхожу его и ложусь на кушетке рядом с сыном.
Он тут же прижимается ко мне, пряча лицо на моей груди.
Глажу Энтони по спине, когда слышу тихий голос врача, обсуждающий что-то с Эленикой. Делаю вид, что мне всё равно, но тем не менее слышу каждое слово:
–Такая молодая, – восхищённо произносит мужчина. – Очень жаль, что так случилось.
– Вы правы, – сдержано отвечает медсестра. Думаю, она подозревает, что я всё слышу.
– Героическая мать, – это последнее, что доносится до моих ушей, прежде чем я слышу трель своего телефона.
Догадаться, кто звонит, не сложно. О том, что я сбежала, уже знают.
Телефонная трель разрывает салон автомобиля около минуты. Но ни я, ни кто-либо другой не двигаются с места, чтобы ответить.
Совсем скоро телефон замолкает…
========== Глава 27 - "Отбой" ==========
– Мисс Мейсен, можно вас на минутку? – голос доктора Роджерс вытаскивает меня из лёгкой дремоты. Открываю глаза и вижу палату Энтони – новую палату в немецкой клинике, в который мы с ним находимся.
Аккуратно выпутываясь из объятий спящего малыша, глажу его по волосам и выхожу вслед за доктором.
– Мисс Мейсен, знакомьтесь, это хирург вашего сына – мистер Клиуортер.
Оборачиваюсь к стоящему рядом хирургу, и его глаза внезапно расширяются то ли от испуга, то ли от удивления. Они большие и карие. На смуглом лице хорошо заметны белые белки.
Почему-то лицо кажется мне смутно знакомым, но я никак не могу припомнить, где его видела.
– Белла… – срывается с его красно-коричневатых губ.
– Изабелла, – поправляю я, хмурясь. – Меня зовут Изабелла Мейсен, доктор.
Он рассеянно кивает, отступая один шаг назад.
– Доктор Клиуортер расскажет Вам о том, как будет проходить операция, – вмешивается Роджерс.– Мне нужно идти.
И он уходит.
Я остаюсь один на один со странным доктором, который не спускает с меня внимательных карих глаз.
– Пройдёмте со мной, мисс, – прочистив горло, говорит он и неуверенно шагает к отдельной комнатке в конце коридора.
Едва за нами закрывается дверь, как он запирает её и, тяжело дыша, смотрит на меня. Его смуглое лицо бледнеет, а я сжимаюсь от страха.
Что ему нужно?
– Зачем вы закрыли дверь? – дергая ручку, спрашиваю я, смотря в его безумные глаза.
– Ты не узнаёшь меня? – он хмурится сильнее и подходит ближе. Я в испуге отступаю назад.
– Кто Вы? – решая не играть в «угадайку», спрашиваю я.
– Джейкоб, Белла. Меня зовут Джейкоб Блэк…
Теперь уже кровь отливает от моего лица.
Мой рот открывается в немом крике, зрачки расширяются, а руки замирают на дверной ручке, которую я теребила.
– Но как же… мистер Клиуортер, – вижу бейдж на его халате и хватаюсь взглядом за этот предмет, словно за спасательный круг.
– Я сменил фамилию, – бросает мужчина, скидывая бейдж рукой.
– Джейк, ты же не…как же это? – я начинаю чувствовать, как в груди образуется тугой ком боли, идущий из сердца и подступающий к горлу. Рыдания задушат меня раньше, чем хотя бы одна слеза прольётся из глаз.
– Нет, это как ты здесь оказалась? – растеряно спрашивает он, разводя руки в непонимающем жесте.
– Мой сын…Тони… – я до сих пор не верю, что мой бывший любимый человек стоит передо мной прямо сейчас, в синей хирургической форме.
Я помню Джейкоба совсем другим: с длинными чёрными волосами, живыми карими глазами под стеклами очков, в меру спортивного телосложения…
Сейчас же передо мной стоит высокий, накаченный, с короткой стрижкой и без очков человек, который напоминает скорее профессионального боксера, чем детского кардиологического врача.
Откуда в нём такая перемена?
– Твой сын? – не веря, переспрашивает мужчина.
Нахожу в себе скрытые силы, но их хватает лишь для того, чтобы кивнуть.
Боль заглушает всё моё естество, заставляя сердце бешено стучать, а кровь отливать от лица.
– У тебя есть сын? Ты замужем?
–Нет...сын твой…
И после этой фразы понимаю, что происходит. Всё становится на свои места. В моей голове что-то щёлкает, отчего страдания тут же отступают на второй план, скрываемые жгучей ненавистью.
Наконец-то он здесь, рядом со мной, и я могу сделать с ним всё что угодно, сказать всё, что захочу, потому что он бросил нас!
Он бросил меня и Тони!
Я ненавижу его!
– Скотина! – ору я, набрасываясь на него так неожиданно, что он даже не успевает остановить меня. – Зачем ты здесь? Ненавижу тебя! Ненавижу!
– Белла! – он безуспешно пытается отбиться от моей атаки, пока я, позволяя жгучим слезам, течь по щекам, пытаюсь посильнее ударить его.
– Я убью тебя, слышишь?! За то, что ты оставил нас! За то, что лишил моего сына полной семьи! Я убью тебя, ублюдок!
– Белла, возьми себя в руки! – ему, наконец, удаётся обезвредить меня, сжав мои запястья за спиной.
– Ты сбежал… – почти беззвучно шепчу я, не зная, что ещё сказать. – Ты бросил нас…
– Я никого не бросал, Белла, – хрипло отвечает он, и его хватка слегка ослабевает, когда он подводит меня к одному из диванчиков, стоящих в комнате, и усаживает на него.
– Ты сама выгнала меня, помнишь? – тихо спрашивает он, подавая мне стакан воды.
Демонстративно отворачиваюсь и усиленно моргаю, будто Джейкоб – иллюзия, и её можно развеять.
Суровая реальность показывает мне своё превосходство, когда Блэк всё ещё рядом со мной.
– Ты дал мне денег на аборт! Ты хотел, чтобы я убила нашего сына! – перевожу на него полубезумный взгляд, желая увидеть хоть что-то в его глазах, способное облегчить мою боль.
Вижу то, что хочу – раскаяние. Только вот есть ли в нём смысл после содеянного?
– Беллз, – произносит он, и в моей душе всё замирает. Так называл меня только он. Эту кличку придумал он.
«Беллз, я люблю тебя!», «Беллз, я хочу тебя!», «Беллз, с днём рождения, любимая!».
Воспоминания так больно вспороли душу, что мне становится совсем плохо. Отталкиваю его рукой, пробуя встать с дивана, но тут же падаю обратно, теряя равновесие.
–Ты как? – испугано, зовёт он, успевая подхватить меня прежде, чем я поцеловалась бы с полом. – Как себя чувствуешь?
– Прекрасно, – пресным голосом отвечаю я, пребывая в прострации. От этой боли нужно просто отгородиться – у меня, кажется, получилось, только вот вместе с тем я отгородилась и от всего остального…