А может, мне всё приснилось? Парк, Тони, Джейкоб?
Нет, исключено, такое присниться не может…
Постепенно мои мысли собираются в кучку и извещают меня о том, что нужно сходить в туалет.
Желание до невозможности глупое и банальное, тем более сейчас, когда у меня такие провалы в памяти, но я прекрасно понимаю, что оно требует немедленного исполнения.
И всё же всё во мне разделяется на два лагеря, две противоположных стремления:
Первое – уйти в туалет. Второе – остаться у Эдварда под боком, наслаждаясь его теплом.
С горечью должна признать, что побеждает первое, и мне приходится уступить.
Аккуратно, боясь потревожить мужчину, выпутываюсь из его рук и сажусь на кровать.
Видимо, я долго спала, потому что голова слегка кружится.
Секунды три прихожу в себя, но этого хватает Эдварду для пробуждения – слышу его вздох облегчения.
– Привет, – робко шепчу я, не поворачивая головы.
– Привет, – отвечает он, и я слышу, как прогибается матрас, когда он садится.
– Не хочешь меня видеть? – спрашивает он.
Осторожно оборачиваюсь и натыкаюсь на внимательный изумрудный взгляд.
– Хочу, – шепчу я, любуясь этим идеальным лицом.
– Иди сюда, – зовёт он, гостеприимно раскрывая объятья. Удержаться мне стоит ценой невероятных усилий. Неужели он и вправду сделал это?
– Мне нужно в туалет, – бормочу я, и, вздыхая, иду в ванную, больше не оборачиваясь.
В зеркале передо мной предстаёт слишком бледная, с опухшими от слёз веками и едва розоватыми губами девушка.
Не сразу понимаю, что это я.
Смотрю на себя в зеркало, будто впервые, забывая даже про нужду. Отчётливо вижу красные полосы, невпопад расположенные на коже лица, видимо, поцарапали ветки кустов.
Оглядываю шею, и только затем замечаю, что на мне пижама. Серебристая, шёлковая, приятно ласкающая кожу.
Щёки заливает румянец, когда я представляю, в каком состоянии я была, когда меня переодевали.
Кое-как пригладив локоны рукой, завершаю то, зачем пришла, вдыхаю полной грудью и возвращаюсь в комнату.
Эдвард по-прежнему сидит на кровати. Замечаю, что на нём нет ничего, кроме пижамных штанов – отлично, он-то переоделся сам…
Мне кажется, что статуя бога Адониса выглядит куда хуже, чем это создание передо мной. В моей постели.
Смущённо сажусь на краешек кровати, не зная, что говорить и думать.
– Все ещё не хочешь ко мне присоединиться? – удивлённо спрашивает он. Я рассеянно киваю на его предложение и забираюсь на кровать, навстречу его объятьям.
Он довольно осторожно и мягко притягивает меня к себе.
Кроме наслаждения я ничего не испытываю.
Господи, как мне не хватало нежности…
Вот уж не думала, что получу это от Эдварда.
– Скажи мне, Белла Мейсен, – зовёт он, в то время как его пальцы поглаживают мои локоны. Он ведёт себя так необычно, что я практически обескуражена и ничего, помимо желания прильнуть к нему ещё ближе, не испытываю. Впрочем, этим я и занимаюсь.
– Что сказать?
– Почему ты никогда не делаешь, как велено? Откуда это непослушание?
– Извини… – больше ничего на ум не приходит. А что ещё я могу сказать?
Боже, почему боль и ненависть к этому человеку испарились во мне? Почему я рада его присутствию здесь, почему я хочу, чтобы он остался, чтобы был со мной?..
Наверное, я действительно потеряла рассудок.
– Ты хоть понимаешь, что натворила? – голос звучит у самого моего уха. От его тёплого дыхания я вздрагиваю. – Ещё один подобный случай, Белла, и ты сведёшь меня в могилу.
Что?
– О чём ты? – пытаюсь поднять голову, чтобы увидеть его лицо, но он не позволяет мне, крепко держа плечи руками и по-прежнему обнимая меня.
– Ты заставила меня волноваться, – будто признаваясь в чём-то постыдном, произносит он. Его голос тише, и я чувствую, как напряжены мышцы рук, обнимающие меня.
– Ты волновался? За меня? – это его утверждение выбивает почву у меня из-под ног. Чувство, которое зародилось во мне после той нежной ночи, восстают с новой силой и заливают меня волнами счастья.
Откуда эта дикая радость от его слов?
Неужели он для меня, и вправду, что-то значит?
Похоже, что ответ «Да».
– Считаешь, что это невозможно для меня? – насмехаясь, спрашивает он, но за напускной усмешкой проступает горечь. Неужели ему больно?
«Белла, не фантазируй!» – шепчет моё подсознание.
– Нет-нет, – исправляюсь почти без заминки и рада этому. – Конечно, возможно. Только вот…
–Что? – похоже, он удивлён моим ответом и заинтересован в дальнейшем разговоре.
– Я думала, что безразлична тебе…
– Ещё одно заблуждение, мисс Мейсен, – ухмыляется он и неожиданно зарывается носом мне в волосы. Мой судорожный вздох заставляет его рассмеяться.
– В чём дело?
– Ты говоришь правду? – тихо спрашиваю я, и его смех мигом исчезает, а на его место приходит серьёзность.
– Да, Белла, – кратко отвечает он и вздыхает. – Иначе, почему я здесь?
– Ты прилетел сюда из Штатов ради меня?
– Да… – его голос не громче шёпота. Он говорит это так, будто это самое сокровенное, что есть в его жизни.
У меня на душе теплеет. Боль куда-то испаряется.
– Спасибо, – также тихо отвечаю я и сама обнимаю его руками, до этого неподвижно лежащими на простынях.
Моя реакция его обескураживает, и он замирает.
Пожалуйста, не делай больше так, - просит он каким-то странным, почти детским голосом. Не знаю откуда во мне просыпается сочувствие к этому человеку.
Ты вправду так волновался?
Он кивает, а потом кое-что добавляет:
Если бы с тобой что-то случилось…
Я в порядке, - выдавливаю улыбку, крепче обнимая его. Сомневаюсь что для этого человека вообще кто-нибудь и когда-нибудь делал что-то просто так. Он реагирует на мои объятья настороженно и робко. Будто бы ещё секунда, и всажу ему в спину нож.
От внезапно пришедших мыслей грустно улыбаюсь, и глажу пальцами кожу на его плечах, постепенно переходя на спину.
Он ведет себя максимально тихо. Почти не дышит.
А я все вожу ладонью по его спине, надеясь успокоить. Он должен поверить что я его не обижу. Должен…
Все нормально? – нерешительно интересуюсь я.
Да…- в его голосе какая-то мирская тоска, вместе с тайной радостью, впрочем – Просто меня никто ТАК не обнимал.
Мое сердце судорожно сжимается, а руки крепче прижимают к обладателю этого чудного тела.
Я буду, - шепчу ему на ухо, опуская голову на мускулистое бледное плечо.
Он рассеяно кивает.
Времени проходит не слишком много. Мы сидим, думая каждый о своем, как он прерывает воцарившееся молчание:
– Пойдём, позавтракаем, а потом нам предстоит серьёзный разговор, – мягко расцепляя мои руки, говорит он. Я неохотно соглашаюсь.
Разговор? О чём?
Чёрт, наверное, о моём побеге…
– Что-то не вижу радости, мисс Мейсен, – ухмыляется он. Очередной скачок его настроения настораживает меня. – Вы не голодны?
– Не очень, – пожимаю плечами в знак безразличия.
– Что же, тогда могу предложить другой способ насыщения, для утоления другого голода.
Он делает акцент на слове «другой», и это заставляет меня почувствовать странное напряжение, бегущее по телу. Оно даже притупляет то подозрение, что Каллен прячется от меня, надевая очередную маску.
Теперь-то я уверенна, что он носит маски.
«Меня никто не обнимал ТАК…» - похоже все мои прежние догадки верны, и я в нем не ошиблась. Тут действительно все намного глубже, чем кажется.
С трудом соображаю, что Эдвард хватает мою руку и закидывает себе на шею, чтобы потом вжаться губами в мои.
От него пахнет чистыми простынями и Эдвардом – моим любимым запахом. Почему-то – не знаю почему – желание ураганом проходится по моему телу.
От неожиданности я замираю, и мужчина ослабляет напор.
– Ну, так что, Белла, завтрак или я? – хрипло спрашивает он между поцелуями.