– Пора завершить то, с чего мы начали, – игриво сообщает он, прежде чем впиться своими губами в мои, даря непревзойдённые ощущения.
Господи, приятное тепло новой волной – волной желания – разливается по моему телу. Я хочу его.
И не ненавижу.
Как же так?
– Иди сюда! – выдыхаю я и скольжу пальцами по его волосам и шее, наслаждаясь мягкостью и идеальностью его кожи.
– Ты…моя… – шепчет он между страстными поцелуями, освобождая мой рот и перемещаясь на шею.
– А чья же? Только твоя! – резко выдыхаю, когда он целует место, где слышится пульс.
– Запомни это, Белла, теперь для тебя это единственное правило…
Что?
Ну, вот опять, стоит мне отвлечься, как он огорошивает меня новостями. И всё же они приятные. Только вот я до конца им не верю, если верю вообще.
Но ведь за сегодняшнее утро Эдвард столько раз менялся, превращаясь в положительного человека!
Неужели всё это игра?
Нет, я не выдержу этого…
– Единственное правило? – на вдохе спрашиваю я, осторожно прикрывая его рот ладонью. Чувствую тёплое дыхание.
– Да, для тебя, – шепчет он в ответ и начинает покрывать поцелуями мою ладонь, пока я не убираю её.
Он нежен.
Он добр.
Он игрив.
Он мил.
Он ласков.
Какой же он на самом деле? Сочетается ли в нём всё это?
– Что подвигло тебя на такое решение? – мне, и вправду, интересно.
– Поговорим после… – отзывается он, и вот его руки уже перемещаются с грудной клетки на талию, ища нижние пижамные пуговицы.
– После… – соглашаюсь я, и, вздохнув, погружаюсь в райские кущи.
Впервые по-настоящему райские, со дня нашего знакомства.
Я стою в каком-то странном зеркальном зале. Вокруг меня – пугающая пустота.
Бреду вперёд – шаги глухо отдаются по всему периметру зала.
Смотрю в зеркало – почти инстинктивно – и вижу Энтони. Он улыбается.
Только когда больно ударяюсь головой об стекло, понимаю, что его там нет.
Начинаю оборачиваться, перебирать руками, искать моего мальчика…
И вот он уже во всех зеркалах окружающих меня. Смеётся, но на его щеках блестят слёзы.
– Мама, иди за мной! – говорит он, и я вздрагиваю, как от удара. Комок подкатывает к горлу, а слёзы начинают течь по лицу.
Внезапно он разворачивается и уходит.
– Энтони! Тони! – я пытаюсь бежать за ним, но всюду ударяюсь о зеркала – в них его растворяющееся изображение.
– Мама… – это слово, сказанное с осуждением, болью повисает в тишине и эхом отдаётся от зеркал.
В них я больше не вижу своего мальчика…
Просыпаюсь от резкого, внезапного толчка.
Облегчённо вздыхаю, когда вижу, что нахожусь в отеле, на белой кровати. Чёрт, приснится же такое…
Энтони.
Боже, я ведь сегодня так мало о нём думала. Меня сегодня не было в больнице, а завтра у него операция!
За мрачными размышлениями не сразу слышу приглушённые стоны и бормотания рядом с собой. Перевожу взгляд вправо, и снова вижу Эдварда. Похоже, что он спит…
И тут я понимаю, что эти сдавленные звуки издает не кто иной, как он.
Непонимающе перевожу взгляд с мужчины на кровать и только теперь замечаю, что она вся перевернута, простыни скинуты куда-то вниз, к одеялу на изножье кровати и лишь подушки ещё остались там, где должны быть. Он извивается на жестком матрасе, выкрикивая какие-то бессвязные выражения.
– НЕТ! – внезапно ночную тишину разверзает громкий и отчаянный вопль Каллена. Я едва не падаю с кровати от неожиданности.
Его лицо искажено страдальческой гримасой, и он пытается остановить кого-то руками, размахивая ими в разные стороны.
– Эдвард! – зову я, делая над собой усилие и заставляя подобраться к нему поближе, уворачиваюсь от целенаправленных ударов. – Эдвард, проснись!
Его руки безвольно опускаются, когда новый, ещё более громкий возглас оглушает меня.
– Да проснись же ты! – отчаянно кричу я, тряся его за плечи со всей силой, на которую способна.
Он вздрагивает, замирает, а потом распахивает глаза.
– Что случилось? – мягко спрашиваю я, глядя на него, и не зная, что предпринять. Сегодня мой первый кошмар. А его?
– Белла, – выдыхает он, фокусирует взгляд и уже через минуту делает то, чего я никак не ожидала – крепко обнимает меня, прижав свою голову к моей груди.
Он придет за мной, Белла, - хнычет он, словно маленький ребенок. Я окончательно теряюсь.
Кто придет? – не понимаю я, отчаянно вглядываясь в его искаженное от боли лицо.
Он…
Тише, никто не придет Эдвард, ты со мной. Успокойся, – разглаживаю кожу на его щеках, стараясь вложить в эти прикосновения как можно больше нежности. Почему он так напуган?
С тобой… - выдыхает он, и я понимаю, что он поверил.
– Эй, – аккуратно провожу рукой по бронзовым кудрям, пытаясь осознать ситуацию. – С тобой всё хорошо? Я могу чем-нибудь помочь?
– Останься здесь… – почти беззвучно просит он, и до моих ушей доносится судорожный вздох.
Вот так раз! Эдвард Каллен – нещадный тиран, убийца и маньяк – оказывается вот таким посреди ночи.
– Я и не собиралась уходить, – рассеянно отвечаю я, теперь уже обеими руками гладя его волосы. Он неподвижно лежит у меня на груди, и его прерывистое, ещё не успокоившееся тёплое дыхание ласкает мою кожу.
– Хорошо, – совершая очередной вдох, произносит он.
Несколько секунд мы лежим молча – оба пытаемся успокоиться.
– Что тебе снилось? – тихо спрашиваю я. Он напрягается.
– Не сейчас, Белла, пожалуйста! – его тон словно у ребёнка: просящий, молящий, такой ранимый. По крайней мере, кажется, что это так. Я даже забываю на мгновенье о сыне, пока говорю с этим мужчиной.
– Ладно, – примирительно отзываюсь я.
Снова несколько секунд тишины.
– У меня кончились таблетки… – внезапно шепчет он, будто бы не может держать это в себе и снова вздрагивает. Я глажу теперь уже все его лицо, скользя от скул к губам, и обратно.
– Таблетки от бессонницы?
– От кошмаров…
– Так это не впервые?
– Нет…
– Но сейчас же всё хорошо? Как ты?
– Не хуже чем обычно, – тихо отвечает он.
Сейчас мне кажется, что Эдвард Каллен совсем не такой, каким я его себе представляла.
Похоже, завтра мне придётся осмыслить много разных вещей. Да ещё и операция…
Нет, определённо, нужно выспаться, но сейчас какой-то особой тяги ко сну я не чувствую. Кошмар преследует и меня. И будет преследовать. Я должна пойти к Тони, чтобы унять подсознание. Иначе никак.
– Мне нужно проветриться, – произносит Эдвард и отстраняется. Вместе с этим я чувствую, как теряю что-то важное. – Спи.
– Мне тоже снятся кошмары…
Его бровь изгибается, и на минуту на замученном лице – Господи, я никогда его таким не видела – мелькает понимание.
Он разом постарел и стал выглядеть на свои сорок: морщинки у глаз, тусклый блеск…Да что же его мучает?
– Кошмары – игра воображения. Гораздо хуже, когда в них воплощаются воспоминания… – его передёргивает, и он качает головой, отказываясь от подобных мыслей.
– Я не могу пойти с тобой?
– Лучше поспи. Мы поговорим завтра.
– Хорошо… – опускаю голову в знак поражения и делаю глубокий вдох – в этой давящей тишине и безмолвии, как в том самом зале из моего кошмара, мне не уснуть.
Эдвард же набрасывает поверх обнажённого тела рубашку, натягивает джинсы. В мою сторону он почти не смотрит, будто и не обнимал меня десять минут назад.
– Спокойной ночи, – говорит он, выходя за дверь.
– Спокойной ночи, – словно эхо отзываюсь я.
Мысли переворачиваются в голове, как заведённые. Я не могу понять, что со мной происходит и что происходит с Эдвардом.
Ясно одно, я в нём ошибалась.
Он тоже нуждается в помощи. Как и мы все…
Только кто же может эту помощь оказать?
Неужели…я?
========== Глава 30 - Беда не приходит одна ==========
Барабанная дробь
Вот и наступает тот момент, которого мы все ждали, дорогие читатели.