– Здравствуйте, – ответно приветствую я, разглядывая теперь Питера. На его лице тоже вижу шрамы. Не такие явные и уродующие, как у Джаспера, но тоже, видимо, от серьёзных ранений. Один из них искривляет нижнюю губу мужчины.
– Всё проверили? – обращается к ним теперь мой телохранитель номер один, как я теперь называю Джаспера.
– Да. Здесь всё чисто, но, думаю, лучше всё же сесть в самолёт, – посмеивается Гарретт, указывая на стюардессу, стоящую на специальном бортике.
– Конечно, – улыбаюсь в ответ весельчаку и следую за ним по трапу.
Девушка встречает нас и усаживает по местам. Их всего четыре на весь салон. Довольно просторно…
– Что-нибудь угодно, мисс? – улыбается она во все тридцать два зуба, спрашивая это.
–Три порции мяса по-французски, – быстро отвечает Джаспер, оглядывая своих коллег. – А вам, мисс Мейсен?
– Ничего не нужно, – пробую их уверить я, но у Джаспера, видимо, также есть инструкции. Неужели Эдвард хочет кормить меня ночью?
– Куриный салат для мисс Мейсен, – перебивая Номер Один, и, загадочно улыбаясь, хмыкает Гарретт. Потом его взгляд обращается ко мне.
– Вам понравится, это вкусно.
– Благодарю, – кисло протягиваю я, теперь уже злясь на этого весёлого человека.
Что же, ночь предстоит долгая.
Просыпаюсь от того, что чувствую, как чьи-то руки отрывают меня от кожаного кресла и куда-то несут. С трудом открыв глаза, вижу, что ещё только светает. Мы что, приземлились?
– Спи, моя хорошая, – ласково отзывается Эдвард, целуя меня в лоб.
– М-м-м, – от удовольствия мычу я, прижимаясь к нему крепче. Он тёплый, а на улице ещё свежо.
– Я тоже соскучился, – посмеивается он.
Через пару секунд я чувствую кожей мягкое заднее сиденье автомобиля. Едва моя голова касается его, как я снова проваливаюсь в сон. Но уже спокойный и счастливый, потому что знаю, что Эдвард рядом.
Второй раз глаза открываю уже на кровати. Яркий солнечный свет нещадно бьёт в окно, пуская в комнату солнечных зайчиков.
Инстинктивно, как в последние две ночи, исследую рукой место рядом с собой, пока не натыкаюсь на Эдварда. Понимаю это, едва мои пальцы касаются его рубашки. Губы мужчины тут же целуют кончики моих пальцев.
– С добрым утром,– радостно говорит он.
– Угу, – потягиваюсь, сонно оглядываясь, и вижу его прекрасное лицо на подушке напротив. Только сейчас понимаю, как соскучилась.
– Наконец-то! – шепчу я, обвивая его руками за шею и целуя ключицу. – Как же я рада, что ты здесь!
– Согласен, это были долгие трое суток, – произносит он, когда его ладони скользят по моей талии, прижимая к ней одеяло. – Ты выспалась?
– Да. А ты?
Напрягаюсь, потому что вспоминаю, что меня не было рядом с ним ночью. Самолёт сел утром, следовательно, его могли беспокоить кошмары.
– Благодаря лекарствам, – его лицо чуть хмурится, и я неодобрительно качаю головой.
– В чём дело?
– Почему ты до сих пор пьёшь их?
– Потому что тебя не было рядом, – грустно сообщает он.
– Больше такого не повторится, обещай мне! – наклоняясь к его губам, прошу я.
– Обещаю, – выдыхает он, и резким движением поднимая меня с кровати, усаживает к себе на колени. – Я так соскучился, что больше не позволю тебе меня оставить!
По-моему в последнее время мы даем слишком много обещаний…
Ну ладно, что же поделаешь…
– И не нужно, я буду рядом, – улыбаюсь ему, хотя немного и озадачена внезапным всплеском эмоций.
– Голодная? – заглядывая в мои глаза, спрашивает он с хорошо знакомым мне и плохо скрываемым тигриным взглядом.
– Да, – пробегаясь пальцами по его обнажённой груди, шепчу я.
– Нет, не в этом смысле, – за напускной беззаботностью и его смешливостью улавливаю обеспокоенность и чувство, похожее на страх.
Он что, боится меня?
– Эдвард? – зову я, пытаясь понять, в чём дело.
– Что?
– Ты не хочешь меня? – довольно больно произносить это, так как я даже мысли такой не принимала ранее, зная, как можно расстроить себя. И все же он спал до меня с другими женщинами…
Черт, это не выносимо!
– Что за глупости? – он убирает непослушную прядь с моего лица, целуя поочередно в обе щеки. – Очень хочу.
– Тогда в чём дело?
– Сейчас не самое лучшее время. Давай лучше позавтракаем, – предлагает Каллен, пытаясь увести меня от темы. Неохотно поддаюсь.
– Что ты хочешь?
– Что угодно.
– Ничего конкретного?
– Тебя, – опускаю глаза, проговаривая это. Чёрт, мне действительно хочется секса с ним прямо сейчас, когда я знаю что он в порядке и в безопасности. Но ему, кажется, ничего такого не хочется.
– Белла,– уголки его губ ползут вниз, когда он снова смотрит на меня. – Почему ты такая упрямая?
– Ты сам спросил, – тоном обиженного ребёнка, говорю я и, упираясь коленями в его бёдра, хочу поцеловать, но меня останавливает сдавленный стон, обладателем которого является именно Эдвард.
– Что с тобой? – мои глаза округляются от страха, пока я осматриваю его, пытаясь найти где-то повреждения. Убираю колени подальше, и взгляд падает на его светлые полотняные штаны из лёгкой ткани. Видимо, он в них спал.
На бежевой материи видно небольшое алое пятно, как раз в районе бедра.
Моё лицо бледнеет, когда я замечаю едва заметный кровяной отпечаток и на своём колене…
Тебя ранили?
========== Глава 39 - Мой Эдвард ==========
– Тебя ранили? – мой голос срывается на визг, пока глаза, нещадно теребя сознание, рассматривают кровь на его одежде.
– Причин для беспокойства нет, – сухо замечает он, наблюдая за мной, словно удав за кроликом. – Тебе было необязательно это знать.
– Долго собирался скрывать? – перевожу на него ошарашенный взгляд, до конца не веря в происходящее.
– Пока есть возможность.
Хочу разозлиться на него, но не могу. Вместо этого хочется лишь посочувствовать ему и сказать, как я его люблю.
– Очень больно? – мой тон разом меняется. Будто пультом щёлкнули. В его глазах опять непонимание, опять настороженность. Чёрт, какой подонок сделал с ним это? Заставил так сильно бояться людей, пытающихся помочь ему? Бояться меня?
Если встречу, убью его!
– Нет, – изумруды пронзают меня насквозь, будто гипнотизируя, чтобы внушить правдивость своих слов.
– Тогда покажи.
– Нет.
– Почему нет?
– Тебе это ни к чему, – отмахивается он.
– Доверься мне, – прошу почти умоляюще. И дело не столько в ране сейчас, сколько в стремлении стать к нему ближе. Разрушить ещё одну стену на пути к его сердцу. Я уверена, в душе он самый прекрасный на свете человек. Мой любимый человек, ради которого я готова пойти и в огонь, и в воду, но бьюсь, словно рыба об лёд, пока он страдает от внутреннего одиночества.
– Не начинай, – стонет он и отстраняет меня от своего тела.
– Подожди! – пытаюсь схватить его за руку, но он слишком быстро поднимается.
– Дай мне десять минут, ладно? – тяжело вздыхая, просит он, прикладывая руку к ноге.
Скрипя зубами, зажмуриваюсь, шумно выдыхаю и киваю.
– Хорошо.
– Спасибо, – шепчет он и скрывается за дверью.
Сажусь на кровати, подминая под себя простыни, и опускаю голову на руки.
Чёрт, чёрт, чёрт!
Мне до ужаса жалко Эдварда, когда он прячется.
Если другие скрывают свои ранения и проблемы от любимых, чтобы не беспокоить их зря и не волновать, то у Эдварда не только лишь эта причина. Он просто напуган. Напуган до безумия, и я видела это каждый раз в его глазах после пробуждения от кошмара.
Чем? Почему? Кто?
Кого он, надрываясь, просит не делать что-то?
Мои пальцы впиваются в волосы, грозясь выдернуть их из кожи головы. Я тяну за них всё сильнее, чтобы заглушить другие чувства.
Самоистязание помогает, и я забываюсь. Когда дохожу до максимального болевого порога, мои пальцы останавливают другие. Длинные и осторожные.
– Что ты делаешь? – неодобрительно спрашивает он, садясь обратно на кровать.