– Так это всё из-за ревности?
– Считаешь, глупо?
– Абсолютно.
–Ну конечно! Тебя ведь нельзя любить, следовательно, и ревновать нельзя! – ядовито отзываюсь я, поворачиваясь на другой бок. Не хочу мучить его слишком долго, но ведь совсем чуть-чуть можно? Он должен понять, что неправ в своих словах.
– Но у тебя ведь получается. Или уже нет? – в его голосе проскальзывает скрываемый испуг. Я не совсем этого хотела добиться.
– Всё ещё да. И я не думаю, что это пройдёт, – отвечаю быстро, чтобы исправить положение, но в то же время пытаюсь сохранить тему нашего диалога в целости и сохранности.
– Ох, Белла, –вздыхает Каллен, и теперь его ладонь снова на моём плече, и даже не одна, а обе. – Почему мы всё время ругаемся?
С этими словами меня отрывает от земли, и я попадаю в сильные руки мужчины, не позволяющие мне шелохнуться. Впрочем, боли это не доставляет, как и неприязни. Скорее, выглядит даже смешно.
– Потому что созданы друг для друга. Но кое-кто не хочет это признавать! – журю его я, вытягиваясь, и чмокаю его в нос. – И любит всё-всё утаивать.
Он немного оттаивает, и в изумрудных глазах напряжённость сменяет улыбка. Я и его рассмешила.
– Так ты злишься из-за дня рождения?
– А ты как думаешь? И из-за него тоже! Дидима знает о нём и может поздравлять тебя, а я нет? – строю обиженную гримасу, заставляя его хохотнуть.
– Могла бы сразу сказать. Решили бы все проблемы разом.
– Нет, Эдвард, серьёзно, почему ты не сказал мне? – останавливаю переведённый в шутку разговор, стремясь выяснить правду.
– Я не отмечаю его. Терпеть не могу этот праздник.
– Почему?
– Последний раз моим подарком было поселение в комнату номер семь в детском приюте Вашингтона, –морщась, сообщает он. Его голос снова становится стальным и холодным. - Тем более я родился не в августе...
Не в августе? - изумленно ахаю я - А когда?
Октябрь, Белла, - он выдавливает улыбку, чмокая меня в щеку - Всем не обязательно это знать...
– Прости, я не знала, – протягиваю руки, обнимая его за шею и плечи, и притягиваю к себе. Глажу по спине и затылку – это его расслабляет.
– Твоей вины здесь нет.
– И тем не менее мне жаль, –сочувственно шепчу я, целуя его скулы.
– Можно просьбу? – закрывая тему дня рождения, спрашивает он.
– Да, –отвечаю, не задумываясь, понимая, что могу хотя бы в этот день пообещать всё, что он попросит. В конце концов, если он ни разу не отмечал день рождение, значит, детства у него действительно не было. Как же мне горестно и больно за него…
– У меня есть новости, но я не хочу снова разозлить тебя.
– Какие новости? – напрягаюсь, пытаясь отстраниться, но он не позволяет, удерживая меня в своих объятьях.
– Всё в порядке. Ничего не произошло, – успокаивает он, слегка нервозно.
– Тогда что?
– Завтра мы вернёмся в Германию, где тебя и Энтони будет ждать чек, подтверждающий оплату его реабилитации…
Что?
От неожиданности моё дыхание становится прерывистым, а мысли начинают путаться. Какой оплаченный чек? Откуда?
– Ты оплатил? – тихо спрашиваю я, чувствуя отсутствие кислорода в лёгких.
– Да, я. И требую, чтобы ты приняла мою помощь.
– Это же огромные деньги… – мысленно представляю себе сумму и вздрагиваю. Он серьёзно?
– Белла, я зарабатываю эти «огромные деньги» за два дня, – фыркает он.
– Ты ведь понимаешь, что я не смогу отдать их? – он по-прежнему обнимает меня, лишая возможности заглянуть в изумрудные глаза. Судя по тому, как внезапно напрягаются всё мышцы на его теле, я могу судить, что снова злю его.
– Ты не обязана ничего мне отдавать! – сквозь зубы рычит он.
– Послушай, я благодарна тебе, очень благодарна, и я безумно счастлива, что ты на самом деле такой, как я о тебе думала – безразмерно щедрый – но, Эдвард, когда ты оплачиваешь эти счета, я чувствую себя содержанкой или…
Замолкаю, вспоминая то ужасное слово и не решаясь произносить его. Эдвард молчит вместе со мной, переваривая услышанное.
– Белла, то предложение, на которое я вынудил тебя согласиться, полностью перевернуло мою жизнь. Ты её перевернула, изменив меня. Я ненавижу любое упоминание о том, что делал с тобой против твой воли.Но должен выслушать их. Это будет справедливое наказание за всё, что я натворил. Возможно, мне даже не следует спать с тобой после всего этого, но…
– Нет! – останавливаю его тираду, когда речь заходит о последнем. – Нет, нет и нет! Это доставляет удовольствие нам обоим, и я не хочу прекращать это. Эдвард, я пытаюсь забыть это, не хочу вспоминать так же, как и ты, но оно с нами будет всегда. И поэтому нужно смириться. Научиться жить с этим. Я простила тебя. И хочу, чтобы ты тоже отпустил это…
–Как? – его измученный тон побуждает меня всё же оторваться от него, и вглядеться в дорогое сердцу лицо.
– Я помогу. Обязательно. Доверься мне, и всё будет хорошо.
– Я только тебе и верю! – выдавливая улыбку, отвечает он.
– Вот и хорошо, –ответно улыбаюсь, лаская его щёки пальцами. От моих прикосновений он прикрывает глаза, и утыкается лицом мне в ладонь.
– Мой Эдвард, – шепчу. –Давай не будем больше ссориться. Ни Дидима, ни прошлое не будет нам помехой, договорились? Мы всё преодолеем вместе!
– Ты первая, кому это всё нужно. Кому я нужен, – проговаривает он, всё ещё не раскрывая глаз. – Так что с твоих уст это непоколебимая истина.
– Нужен, очень нужен, – соглашаюсь я, наклоняясь к его губам. – С днём рождения, кстати.
– Спасибо… – протягивает он, отвечая на мой поцелуй, и обвивая руками за талию.
На пляже немноголюдно, так что мы особого интереса не представляем. Всем плевать, что мы делаем и почему.
– Думаю, продолжение ждёт нас в отеле, –ероша его волосы и с трудом прекращая поцелуй, выдыхаю я.
– Только если ты этого хочешь, – уверяет он, но в изумрудных омутах уже поблескивают дьявольские огоньки.
– Как хочу! – мечтательно улыбаюсь я, то и дело, цепляясь глазами за его губы. – Я так тебя хочу…
– Ты не ответила мне на вопрос, – прерывая меня, напоминает он.
– По поводу денег для Тони?
– Именно.
– И куда же мы отправимся? – накручиваю прядь его волос на палец, пытаясь забыть о плотских желаниях, витающих в голове, и сосредоточиться на происходящем.
– В Грецию. Там есть приморский городок, который специализируется на детской реабилитации.
– Море? – мои глаза загораются от немыслимого восторга.
– Море, –ласково улыбается Эдвард, подтверждая свои слова. – Бескрайнее Эгейское море.
– Ты тоже летишь?
– Мне следует остаться?
– Нет, – улыбаюсь, чмокая его в лоб. – Я хочу, чтобы ты был с нами!
– Какая же ты собственница, –шутливым тоном журит он, пока я смеюсь вместе с ним.
–Есть у кого учиться, неправда ли?
– Да! – с готовностью отвечает он, хватая меня за талию, и прижимая к полотенцу. Взвизгиваю от нетерпения, но с горечью понимаю, что никакого секса здесь не будет. Только сладостное ожидание….
Его губы снова впиваются в мои, заставив беспрекословно подчиниться эмоциям и обвить его тело со всех сторон, словно плющ.
– Эдвард, нам нужно остановиться! – тяжело дыша, прошу я, понимая, что такими темпами мы не дойдём до отеля.
– Чёртовы условности, – стонет он, перекатываясь с меня на своё полотенце. – Ненавижу общественность.
Усмехаюсь его изречениям, радуясь, что даже после ссоры мы можем быть непосредственными. А ещё тому, что несмотря на всю мою глупость, он продолжает прощать меня и извиняться.
– Кто такая Дидима? – озвучиваю свой вопрос, окунаясь из беззаботных мыслей в сомнения.
– Почему тебя это интересует? – он привстаёт на локте, лениво начиная водить пальцами по моей грудной клетке. От него не исходит то напряжение, свидетельствующее о том, что ему тяжело говорить о чём-то, но происходящее и мои расспросы его тоже не радуют.