Смех дикий, как у гиены, хочется поморщиться и прокомментировать. Но, блин, нельзя… Я и так веду себя агрессивнее, чем мне рекомендовали.
— Вы прямолинейная! — заявляет Трампл, отсмеявшись.
— Поверьте, у меня масса положительных качеств, но сейчас мы не будем их перечислять, а займемся контрактами. Как вам мое предложение?
Оба брата смотрят на меня так, словно я супер звезда, хотя я не послала ни одной жеманной улыбочки им. Я веду себя совершенно не так, как мне советовали, ощущая нутром, что этим мужчинам не нужны кокетливые взгляды. Я боялась, что они скажут мне что-то неприятное, но в данную секунду я кое-что поняла: братьям Трамплам не нужно лизать зады, им нужна мамочка, учительница, госпожа. Твою ж мать, этим двум извращенцем нужна сильная рука, хлестающая их по непослушным задницам! Куда я попала? И смогу ли я не испортить первое впечатление о себе? Ведь, откровенно говоря, госпожа из меня такая же, как и альпинистка — попросту никакая. И еще интересно, смогу ли я сдержаться и не загоготать в голос, наблюдая за этими мужчинами?
Сейчас я собрана максимально, будто от этих переговоров зависит моя жизнь. Хотя, если мыслить более здраво, эти контракты очень повлияют на мое будущее. Готова ли я стать серьезней и ответственней? Смогу ли все не испортить? Видимо, прошло время, когда я могла отпихивать в сторону серьезные вопросы… Пора становиться важной персоной.
Двое мужчин напротив меня внимательно изучают бумаги, а я внимательно изучаю их. Конечно, братья между собой очень похожи, но если смотреть внимательнее, то можно найти отличия. Я будто в школе, прохожу тесты на логику: найди 10 отличий между этими картинками. И я нахожу. Кантер-брат номер один: застегивает все пуговицы на сорочке, имеет маленькую родинку возле верхней губы, более нервный, так как постоянно постукивает пальцами, размышляя, предпочитает частенько наведываться в солярий и делать маникюр. Брат номер два — Дэвин: может позволить себе легкую небритость и не застёгивать воротник рубашки, спокойно обходиться без запонок, более расслабленно чувствует себя при прочтении контракта, будто его практически не волнуют все изменения, чаще улыбается. Такие одинаковые на первый взгляд, и такие разные, если приглядеться! Чувствую себя гениальным следователем, способным раскрыть любое запутанное дело. Теория лжи отдыхает. Моя гениальность лишний раз оправдана еще и исключительной наблюдательностью. Ну до чего же я крута!
Мои мысли прерывает более нервный брат:
— Мисс Купер, вы позволите более детально изучить контракты, и встретиться позже для корректировок?
— Не позволю, — это я сказала? Серьезно? — Мы и так проскакиваем по срокам, а это не есть хорошо. Поэтому я рекомендую вам именно сейчас решить все вопросы и поставить подписи.
Что со мной? Кто эта деловая дамочка? Неужели во мне есть эта настоящая деловая суЧность?
— Конечно. Извините. Давайте все решим сегодня, Элизабет, — улыбается Трампл.
— Нет-нет, Кантер, в данный момент я все еще мисс Купер.
Оба брата смотрят на меня с восхищением и снова принимаются за чтение бумаг, а меня разрывают два чувства: гордость за себя и настоящее счастье. Хочется забраться на стол и станцевать победный танец, размахивая конечностями, как психбольной перед приемом лекарств. Но я всё-таки себя сдерживаю, прикрываясь от Трамплов копией контрактов, пытаясь отвлечься от забавных мыслей чтением документов.
— Итак, все коррективы, внесенные вами, верны. Я подписываю контракт, мисс Купер, и надеюсь на дальнейшее сотрудничество.
— Я тоже согласен, чтобы наши дела вели вы.
Братья “Твикс” подписывают контракты, и это говорит о том, что на ближайшие два года у меня есть свои личные клиенты. Конечно, я буду делать все исключительно по приказам мистера Брауна, но это всё равно круто. Господи, у меня появилось свое дело, помимо нудного заполнения отчетов и прочих бумажек! Это практически повышение! Надеюсь, что на ближайшем совещании меня отметят и как-то поощрят. Я это сделала!
— Элизабет, — жмет руку мне Кантер Трампл и я одариваю его сдержанной улыбкой.
Он покидает кабинет, а вот его братец задерживается, наблюдая за мной, как хищник из своего укрытия.
— До свидания, Дэвин, — беру стопку бумаг и собираюсь выходить из кабинета.
— Давайте это отметим.
— Отметим подписание контрактов?
— Именно. Только скажите, и я забронирую место в лучшем ресторане.
— Боюсь, что я занята, Дэвин, — улыбаюсь, изо всех сил сдерживая хмыкание, — пообедайте лучше с братом.
— Элизабет, — шепчет Трампл и я поднимаю в удивлении правую бровь, — очень рад, что мы с вами еще встретимся.
Дэвин выходит из кабинета и я наконец-то могу выдохнуть. Все закончилось. Я справилась. Я, силы небесные, смогла приручить этих извращенцев! Ах, какое блаженство знать, что я совершенство, знать, что я идеал! Оглядываюсь по сторонам и полностью расслабляюсь, поняв, что за мной не наблюдают. Скидываю туфли и начинаю прыгать на месте, беззвучно напевая песню “We arethe champions”
Если я смогла впечатлить Трамплов, я смогу победить и Томаса. Еще посмотрим, кому будет хуже от его идиотской игры. Я слишком горда и самостоятельна, чтобы признавать его нужность для меня, и уж тем более о чем-то просить. Будь готов, чертов Томас Кент, к отдаче с моей стороны. Я тебе не по зубам!
Глава 19
Лиззи
Когда я выступала в группе поддержки… Что? Да, я была в команде поддержки и в школе, и в университете. Прыгала, как заводная, и отлично крутила колесо. Что уж говорить о тряске моей первоклассной попки и об эффектном шпагате… Ну, не об этом сейчас. Так вот, когда я выступала в группе поддержки, то я всегда с невероятной гордостью и бешеным оптимизмом выкрикивала все наши речевки. Многие из них я самолично сочиняла и их с радостью принимали девчонки. Мне кажется, что я недалеко ушла от той веселой заводилы Эли, потому что именно сейчас я размахиваю руками в стороны и кручу задом в кабинете Томаса, выкрикивая только что сочиненную речевку:
— Кто супердетка? Я супердетка! Кто мегаклассный? Я эта мега! Видишь красотку? Хлопай красотке!
— Стоп! Пожалуйста, прекрати, Лиззи! Господи, я настоятельно прошу тебя заткнуться или хотя бы не орать так громко эту ересь!
Я останавливаюсь и смотрю на Томаса. Какой же он грубый и противный! Я, как последняя идиотка, бежала, сломя голову в кабинет Кента, чтобы поделиться своей радостью от подписания контрактов, а в ответ “0” поддержки! Как же я сразу не вспомнила, что ненавижу этого грубияна. Почему меня так и подмывало поделиться с ним моей радостью?
— Вот ты козел, Томас Кент, — шепчу я и разворачиваюсь, чтобы уйти из кабинета.
— Лиззи, прости. Просто я же говорил по телефону с клиентом, когда ты ворвалась ко мне в кабинет, размахивая бумагами и напевая все то, что взбрело к тебе в голову. Не обижайся.
И я бы, наверное, не обиделась на это раньше, а просто бы посмеялась, но не сегодня.
Понимаете, сегодня был очень трудный день. Эмоционально. Меня переполняло столько чувств, что мне необходимо было все это выплестнуть наружу и, почему-то, я была уверена, что Томас поймет меня. Ведь всегда понимал. Всегда принимал такой, какая я есть. С улыбкой или легким шоком, но принимал. А сейчас, услышав его грубости, я реагирую не так, как раньше. В груди что-то сильно сдавливает, горло будто опухает и нет сил на слова, даже на вдох нет сил. Глаза щиплет, а зубы сжимаются, издавая скрип, пытаясь сдержать плохо контролируемую печальную мимику. Мне просто хочется плакать. От обиды, от разочарования в Томасе, от напряжения, в котором я была весь день. И, пока он не увидел моих слез, я быстро выбегаю из его кабинета и мчусь к лифтам. Мне нужно быть подальше от Кента, подальше от офиса, подальше от всего того, что заставило меня сегодня так переживать. Да, я сильная и независимая, но я всё же жажду поддержки и понимания. И это очень больно, когда все это невозможно найти там, где был уверен, что тебя это ждет.
В парке немноголюдно, и я искренне этому рада. Сейчас я не в настроении смотреть на веселые и улыбающиеся лица. Сейчас я в печали. Мои руки немного потряхивает от непролитых слез, сковавших все тело, и я все время жмурюсь, пытаясь сдерживать эту дурацкую истерику. Видели бы меня сейчас Трамплы! Точно бы отказались вести дела с такой размазней.