Телефон начинает играть свою гнусную и отвратительную мелодию, желая разбудить меня как можно скорее. Раньше я любил эту песню, но, поставив её на будильник, возненавидел. Именно Колдплей не дают мне каждое утро высыпаться. Бессердечные британцы. Тянусь к телефону и нажимаю отбой, пытаясь разлепить глаза. Как же я завидую людям, которым не нужно вставать в такую рань. Поворачиваюсь к Лиззи и улыбаюсь. Сейчас приму душ и буду будить мою прекрасную блондинку, выслушивая проклятья и чертыхания, как и каждое утро. Элизабет Купер терпеть не может просыпаться до шести утра. А если учесть, что вчера она пришла около трёх, её невозможно винить за попытки остаться в царстве Морфея. Но кто ей будет делать поблажки? Уж точно не я! В конце концов, дисциплина очень важна. И никаких опозданий! Поспать Лиззи сможет завтра, ведь ей не нужно на работу, в отличие от меня.
Завтрашний мой день распланирован поминутно, помимо совещаний и встреч с инвесторами, мне предстоит заехать домой, чтобы поговорить с рабочими. Даже страшно представить, сколько ещё будет длиться ремонт в моем доме. Никогда бы не подумал, что все затянется на долгие месяцы. Единственное желание, которое возникает при мысли о нанятой мною бригаде, это окунуть их в краску, которую они не всегда ровно наносят на стены, капая ею на пол, или засунуть кисти и инструменты им глубоко в задницу. Неужели так сложно оставлять после себя хоть какое-то подобие порядка? Почему я всегда должен прибираться за ребятами, возвращаясь к себе домой? И, что самое печальное, парни совершенно не понимают, что меня все это может раздражать! Неужели люди, на самом деле, могут спокойно ложиться спать, оставив после себя бардак?..
Вода идеальной температуры: не сильно горячая, но и не прохладная. Хочется принимать душ вечно, не заботясь о времени, но такая роскошь мне недоступна. Выключаю воду и мчусь в спальню, не вытираясь. Думаю, приголубить Лиззи, будучи абсолютно мокрым, самое то для подъема.
На старт.
Внимание.
Прыжок под одеяло.
— Что за черт?!
— Это я, дорогая. Доброе утро.
— Уйди от меня. Отодвинься. Боже, зачем ты так со мной? Томас, я ненавижу тебя!
— Моя ты сладенькая, — сжимаю в объятиях вырывающуюся Лиззи и фиксирую ногами её ноги, будто я лазающая по дереву обезьяна.
— Вот бы тебя треснуть! — шипит Элизабет, а потом начинает смеяться, когда я начинаю двигать бёдрами и напевать:
“Моя, моя, родная, я рядышком с тобой. Не отпущу, нарушив привычный твой покой”
— Ещё и поёт! Талантливый сукин сын!
— Рад, что ты это заметила. А сейчас вставай, нам пора на работу, — ослабляю хватку и переношу руки к груди, сжимая аппетитные полушария моей супруги.
— Ох, так достаточно сложно встать. И то, что упирается мне в зад, тоже не настраивает на подъем.
— Резонно. Что будем с этим делать?
— У меня два варианта, Томас.
— Слушаю.
— Ты меня отпускаешь.
— Не подходит.
— Мы занимаемся быстрым утренним сексом и собираемся на работу.
— Быстрым? Ну, уж нет. Лучше опоздаем.
— И побеждает пункт два! Мало того, что это удовольствие, так ещё и вечно пунктуальный Томас Кент опоздает на работу. Идеально.
— Мы опоздаем вдвоём. Не боишься сплетен? — отпустил Лиззи и приподнялся, чтобы видеть её лицо.
— Да, пофиг. Ты мой муж. Рано или поздно они все равно об этом узнают.
— Ты готова уже рассказать всем? — девушка повернулась ко мне и улыбнулась.
— Не совсем, Томас, но почти.
— Я рад, что ты поняла, как нам хорошо вместе, — улыбнулся от уха до уха, как какой-то малолетний мальчишка, которому впервые улыбнулась понравившаяся девчонка.
— Я поняла, что от тебя так просто не избавиться.
— Это точно. А теперь хватит разговоров, — обнял Лиззи и припал к её губам. Люблю её губы. Люблю её тело. Люблю эту сумасшедшую. Мы созданы друг для друга.
***
— И ты называешь это верным решением? — удивился Браун, глядя на меня в упор.
— Ну, почему нет? Жизнь движется, времена меняются, мы не можем действовать всегда стандартно. Нужно вносить какие-то перемены.
— Мне страшно представить, что ты сделаешь с моей компанией, когда меня не станет.
— Прекрати. Вообще не смей при мне говорить о смерти. Ты не стар, нам предстоит ещё долго работать вместе.
— Может, ты прав. Но я не молод, этот факт невозможно отрицать. У нас с женой нет детей, от которых мы бы стали требовать сохранения семейного бизнеса. Лини ещё слишком молода, да, и разве можно на неё положиться? Мне хочется, чтобы компания развивалась. И мне важно, чтобы моё мнение было услышано. Не буду же я отчитывать Лини за её мысли.
— Только я удосуживаюсь такого выноса мозга, — улыбнулся я.
— Верно. Только ты у нас такой везунчик, — засмеялся Браун, — когда ты создашь свою семью, Томас?
— Начинается, — закатил глаза и перевёл взгляд за спину старика. Каждый раз одно и тоже: все наши встречи заканчиваются разговором о том, что мне нужно остепениться.
— Продолжается, молодой человек, — нахмурился Клайд, — хотя, ты уже не так и молод, чтобы бегать за каждой юбкой.
— Я не бегаю. Черт. Прекрати вытягивать из меня информацию, — засмеялся, понимая, что старик способен меня разговорить.
— Ты с той загадочной девушкой?
— Да.
— Ты рассматриваешь её для создания семьи?
— Клайд!
— Не кричи на меня, юнец. Просто ответь.
— Возможно, что скоро я удивлю тебя, — встал и бросил на столик купюры за обед, — мне пора.
— Ты так просто от меня не отвяжешься! Я знаю, где ты работаешь и живёшь, — засмеялся Браун, потягивая свой чай без сахара.
— До встречи, — покачал головой и направился к выходу.
Вот же въедливый старикашка, всегда умудряется перевести наши беседы в допрос. Знал бы он, как сложно держать язык за зубами! Если честно, то все, чего бы мне сейчас хотелось — это притащить Элизабет в кафе, поставить на стул и сказать: “А вот и та самая девушка, Клайд. И, к слову, она уже моя жена!” Интересно, как бы на такие действия отреагировала сама Лиззи… Как минимум, треснула бы меня сумочкой по голове. А по максимуму… Боже, даже не хочу думать об этом!
Лиззи
Я направилась в кабинет Томаса, как только увидела, что он шагает к себе после перерыва. Напрочь забыв о бумагах, что я должна была отксерокопировать, моё тело несло меня к этому сексуальному мужчине. Вся работа может подождать, если мой разум требует поцелуя с обожаемым мною Томасом Кентом. Поправив причёску, я постучала в его кабинет, и дождалась разрешения войти.
— Мистер Кент.
— Элизабет, — улыбнулся Томас, откладывая документы.
— Мне срочно нужны ваши губы.
— Правда? — дьявольски улыбнулся Томас, — но у меня через семь минут встреча. Здесь.
— Но ты должен меня поцеловать, — наклонила голову, наблюдая, как мужчина встаёт из-за стола.
— С чего это вдруг?
Облизала губы и пропутешествовала взглядом по совершенному телу этого мужчины.
— Потому, что ты меня хочешь.
— С чего ты это взяла? — прищурился Томас.
Я сделала театральный вздох и указала пальцем на его пах.
— Потому, что тот кол, направленный на меня, твои брюки не могут скрыть.
Кент издевательски улыбнулся.
— С чего ты взяла, что мой кол направлен именно на тебя, Лиззи?
— Да потому, что здесь никого нет, кроме тебя и меня, ну и того рекламного постера с козой за моей спиной. Хотя. Постой, — я повернулась к календарю и посмотрела на белую рогатую скотину, — ты же не хочешь сказать, что ты, — указала на козу, не зная, как закончить фразу.
— О, Боже, Лиззи! Я тебя умоляю, просто молчи! Не вздумай даже произносить вслух эту ересь. Иди давай из моего кабинета. У меня сейчас встреча.
— Ладно, — убрала волосы в сторону и еще раз посмотрела на календарь, — но, Томас.
— Просто иди, Элизабет, — прикрикнул Кент и указал на дверь, закатывая глаза.