— Спасибо! — радостно отвечаю я, тряся её руки в ответ так же, как она трясла мои, пока говорила всю эту тошнотворную ерунду, — а где же мой жених?
— Он у себя, — улыбается Сьюзен, наконец-то меня отпуская.
— Отлично! — показываю ей большой палец и разворачиваюсь к кабинету Томаса.
Кажется, мне нужно кого-то убить. Или покричать в подушку. Меня почему-то все это раздражает. Я почему-то хочу взять пулемёт и разнести к чертям этот офис, вместо того, чтобы выслушивать неискренние поздравления. Кажется, что сейчас Кент получит крайне радостную невесту. Практически, как и планировалось.
Открываю кабинет, естественно, не постучав. К чему эти правила приличия, если он теперь мой настоящий жених? Меня и раньше не сильно тревожили эти моменты, а теперь и вовсе все равно. Закрываю за собой дверь и задергиваю жалюзи. Нечего зевакам смотреть на то, что происходит в кабинете Томаса Кента.
— Сам ангел спустился с небес, чтобы почтить меня своим присутствием, — произносит Томас, смотря на меня с улыбкой.
— Сам дьявол заперся в своём логове, чтобы его не беспокоили простые смертные, — парирую, направляясь к мужчине.
— Беру свои слова назад. Ангелы так не разговаривают.
— А сам-то как общаешься?
— Муж и жена, Лиззи, одна Сатана, — смеётся Томас, продолжая смотреть на меня.
Подхожу к нему ближе и облокачиваюсь на стол.
— В том, что ты Сатана, я ни минуты не сомневаюсь.
Мужчина громко смеётся и берет меня за руку, целуя каждый пальчик. Приятно. Паразит.
— Не ожидала, что роскошное празднование, в честь нашей помолвки, произойдёт на моем рабочем столе.
— Я знал, что тебе понравится. Если бы все было иначе, ты бы так просто не зашла ко мне в кабинет.
— Это точно. Хитро.
— Спасибо, — улыбается Томас, начиная гладить меня по ноге.
Смотрю на его движения и сдерживаюсь от того, чтобы не оседлать этого мужчину, забыв все мои слова о желаемом между нами расстоянии. Томас Кент играет нечестно. Он все время просто берет то, что ему нравится. А я не хочу быть лёгкой добычей. Я хочу намного большего. Поэтому скидываю его руки с себя и щурюсь.
— Пойдём играть счастливую парочку. Люди любят обманываться. Пусть все думают, что нашими чувствами можно снести целый город, как произошло в Японии с цунами.
— Какая же ты… — недоговаривает Томас, качая головой.
— Какая?
— Ничего. Забудь. Просто пойдём, — снимает со спинки кресла пиджак и указывает на дверь.
Мы идём молча на выход из кабинета, а как только открываем дверь, на наших лицах играют счастливые улыбки. Ведь перед нами весь отдел и Клайд Браун. Вечеринка началась. Боги, дайте мне сил не перерезать кому-нибудь глотку в этом искреннем и доброжелательном коллективе. Но самое смешное то, что несмотря на абсурд всей этой ситуации, мне нравится происходящее.
***
Держу Томаса за руку и не отпускаю. Пусть он и думает, что это все для игры на публику, но я-то знаю, что это совершенно не так. Мне доставляет огромное удовольствие прижиматься к нему, не боясь, что на нас косо посмотрят. Точнее, на меня, на нас и так косо смотрят, но теперь мне ещё больше нет до этого дела. Сейчас я имею практически законное право в лицах этих людей, тискаться с моим женихом. Томас Кент делает меня приличной женщиной в глазах всей нашей фирмы. И мне это нравится.
Томас отодвигается от меня, и разъединяет наши руки.
— Ты куда? — немного волнуясь спрашиваю я. Да, что врать — я практически паникую. Боюсь, что он оставит меня одну со всеми этими людьми.
— Мне нужно в туалет, — шепчет Кент мне на ушко, явно улыбаясь. Я чувствую его улыбку кожей. Его забавляет эта ситуация.
— Томас, — поворачиваюсь к нему и запускаю руки в его волосы, — не оставляй меня одну. Я не хочу быть без тебя.
Мужчина хмыкает и закатывает глаза, но потом его выражение лица меняется: он смотрит на меня и понимает, что я говорю от чистого сердца. Не просто про эту ситуацию. Про вообще. Про эту жизнь.
— Я быстро вернусь. Очень.
— Ну, ты все дела доделай и возвращайся.
— Я даже встряхну и помою руки.
— Господи! Зачем? Зачем ты произнёс это вслух? — хватаюсь за сердце, имитируя сердечный приступ.
— Прости, — смеётся Томас и отдаляется от меня. Вот же дуралей!
Поворачиваюсь к столу с угощениями и сканирую продукты. Надо чем-то себя занять, пока Томас не вернулся.
Гипнотизирую взглядом последний оставшийся маффин. Я прямо слышу, как он взывает ко мне. Тянет свои несуществующие ручки и просит его съесть. Просит забыть о всех калориях и огромных попах знаменитостей, что я сегодня видела в перерыве, когда “гуляла” по интернету. Просит плюнуть на нападающих на всех милых дам целлюлит и просто съесть его. Быстро, жадно, не делясь ни с кем. Разве можно сопротивляться такому красноречивому кексику? Да никогда! Делаю шаг навстречу моей новой любви и протягиваю ладошку к блюду. Вот так, милый, иди к мамочке. Внезапно передо мной возникает мужская фигура, и наши взгляды с маффином разрываются! О, Боги! Как несправедлив этот мир!
— Элизабет, — улыбается Клайд Браун, ласково хватая меня за локоток, — когда вы с Томасом придёте к нам на ужин? Пруденс, моя супруга, очень хочет познакомиться с тобой. Она уже тебя полюбила. Томми рассказывал о тебе только хорошее.
— Ну, это и неудивительно, — киваю я, — он не мог иначе. Я прекрасна.
Браун отпускает мою руку и начинает громко смеяться, переходя на кашель.
— Томас, — машет он рукой моему возвращающемуся муженьку, — она — это нечто. Такую действительно нужно хватать и никогда не отпускать. Смех продлевает жизнь!
— Точно-точно, — соглашаюсь я и делаю шаг обратно к кексику.
Хватаю угощение и подношу ко рту, но не успеваю даже откусить, так как Томас наклоняется и кусает мой десерт первым. Да, что ж такое! Просто смотрю, как Кент справляется с моим маффином очень быстро. Даже причмокивает, паразит.
— А я думала, что у нас может что-то получиться, — качаю головой, пялясь на губы моего мужчины.
— С кексиком? — произносит Томас, все ещё жуя.
— С кексиком. Ага, — надуваю губки и отворачиваюсь от этого негодяя.
Нет, ну разве можно красть еду у женщины? Он что, не знает, что бывает с голодными самками? Да пусть хоть про богомолов вспомнит! Никогда для мужчины не заканчивалось ничем хорошим плохое настроение женщины.
— Я куплю тебе пончики, — шепчет Кент, обнимая меня, — целую коробку. С разными начинками и посыпками.
— Две.
— Хорошо, две коробки пончиков, — смеётся Томас, нежно поглаживая мою спину, — но у меня есть условие.
— Какое?
— Я буду смотреть, как ты их ешь.
Поднимаю взгляд на моего мужчину и буквально задыхаюсь от того огня, что пляшет в его глазах. От же ж ёлки-палки. Кажется, мои стены снова начинают рушиться. Кажется я снова теряю рассудок от этого мужчины. Чертов Томас Кент!
Глава 42
Лиззи
Итак, давайте представим, что вы маленькими шажочками идёте к поставленной цели.
Идёте себе спокойно, никого не трогаете, перевариваете каждый сделанный шаг, и практически не боитесь того, что ждёт впереди.
Представили? Отлично.
Вот так и я начала потихонечку растекаться лужицей перед Томасом Кентом, окончательно сдаваясь. Если честно, я была готова сдаться ещё в тот вечер, когда Браун закатил нечто похожее на вечеринку, в нашем офисе. Тогда я отчётливо поняла, что лёд тронулся и я не смогу больше сопротивляться Томасу Кенту. Нет, я, конечно, постараюсь, попорчу ещё ему нервишки, но я хотя бы буду точно уверена в том, что он и я — единое целое. Что я готова сражаться с кем бы то ни было за нашу любовь.
Поэтому мне было очень странно и не по себе, когда Томас посадил меня в такси и отправил восвояси. Я даже слова ему не сказала, просто смотрела, как он закрывает дверь, а потом смотрела в окно, уезжая прочь от этого мужчины. Нет, ну разве это нормально? Неужели он не почувствовал, что я сдалась. Что нужно всего ничего для того, чтобы я сама все сделала для нашего счастья? Я ведь не отходила от него в тот вечер ни на шаг, держала за руку и преданно смотрела в глаза… Или это был его план? Расстаться, чтобы я хорошенько соскучилась? Не уверена. Но смысл в том, что пока я доехала домой, пока не спала всю ночь, ожидая, что он позвонит в мои двери, я снова начала сомневаться. Боялась, что этот мужчина сделает мне больно рано или поздно. Что не понимает меня так хорошо, как мне всегда казалось. Боялась думать только о нем, но только о нем и думала. Кошмар! Накручивала себя и накручивала, ведь именно это я хорошо умею. Мастер гениальных решений и чертовски идеальных поступков… Я просто выносила мозг сама себе, а это очень вредно! Портить нервы другому человеку-это другое, там хоть удовольствие получить можно. А мотать нервы самой себе мне совершенно не нравилось. Я снова решила, что самое лучшее, что может сейчас между нами быть — это расстояние. Перерыв. Точно.