Мужчина, встретивший Флетча, молча препроводил его в комнату на втором этаже и закрыл за ним дверь.
Прямо перед дверью на мольберте стояла картина Коро.[4]
Хорэн поднялся из-за стола, сработанного во Франции не одно столетие назад, чуть кивнул, в Европе это называлось «американский поклон», и по мягкому персидскому ковру пошел навстречу, протягивая руку.
— Вы моложе, чем я ожидал.
Влажное от мороси пальто Флетча он повесил в стенной шкаф.
На столике между двумя маленькими удобными диванчиками стояли кофейник, чашечки, сахарница, кувшинчики с молоком и сливками.
— Сахар, молоко, сливки, мистер Флетчер.
— Только кофе, пожалуйста.
— Сегодня утром я с удовольствием прочитал вашу монографию об Эдгаре Артуре Тарпе-младшем. Мне следовало познакомиться с ней раньше, но, к сожалению, не знал о ее существовании.
— К встрече клиента вы готовитесь основательно.
— Скажите, пожалуйста, первоначально вы писали ее как докторскую диссертацию? В тексте не указано, в каком университете вам присвоена эта степень.
— Я писал ее для себя.
— Но напечатали недавно? Глядя на вас, можно сказать, что вы получили диплом несколько лет назад. Или вы относитесь к тем людям, которые не стареют, мистер Флетчер?
Хорэн Флетчу понравился. Лет пятидесяти с небольшим, со стройной фигурой, крепкими, широкими плечами. Правильные черты лица, отсутствие морщин, благодаря массажу и косметическим средствам. Волосы, зачесанные назад, тронуты на висках сединой. Киногерой, достойный того, чтобы танцевать на экране с Одри Хепберн.
— Разумеется, — продолжал он, не получив ответа Флетча, — я еще не начал восторгаться американскими художниками. Кассетт, Сарджент, к ним претензий нет, а вот у Уинслоу Хомера, Ремингтона, Тарпа все до неприличия здоровое, крепкое, массивное.[5]
— В том же грехе можно обвинить Микеланджело и Рубенса.
— Я имею в виду конкретику. Для большинства американских художников важен сам момент, движение, выхваченное глазом. Ни до, ни после, только теперь. Это не вдохновляет, — Хорэн пригубил кофе. — Но я оставлю свои рассуждения до лекции в Гарварде, которая начинается у меня в двенадцать часов. Вы насчет Пикассо?
— Да, — подтвердил Флетч.
Ему не только предложили сесть, но и дали понять, кто профессор, а кто — студент.
— Что можно добавить к уже сказанному? — вопросил Хорэн. — Возможно, она не существует. А может, существует. Если существует, то где? Можно ли установить ее подлинность? Поверите ли вы мне или нет, но теперь, после смерти старика, установить подлинность той или иной его картины стало проще. Он-то называл своими все картины, которые ему нравились, хотя и не рисовал их, и отказывался от тех, что рисовал, если они его не впечатляли. Далее, встанет вопрос, захочет ли нынешний владелец продать картину и за сколько. Вполне возможно, мистер Флетчер, что ваш столь дальний вояж закончится безрезультатно.
Флетч промолчал.
— Или вы действительно прилетели в Бостон, чтобы продолжить изучение творчества Тарпа?
— Откровенно говоря, да. Я хочу написать его биографию.
Хорэн наморщил лоб.
— Ну, если я смогу чем-нибудь помочь… Рекомендательное письмо в Фонд семьи Тарп…
— Не откажусь.
— А эту картину Пикассо вы желаете приобрести для личной коллекции?
— Да.
— Вы никого не представляете?
— Нет.
— Тогда я должен поинтересоваться вашей креди тоспособностью, мистер Флетчер. Понимаете, с другими моими клиентами я работаю много лет. И одной монографии, отпечатанной на средства автора…
— Я понимаю. Банк «Барклоу» в Нассау удостоверит мою кредитоспособность.
— На Багамских островах? Иной раз это очень удобно.
— Полностью с вами согласен.
— Очень хорошо, сэр. Вы упоминали, что у вас есть фотография этой картины.
Флетч достал конверт из внутреннего кармана пиджака. Положил фотографию на стол.
— Фотография сделана со слайда, — пояснил он.
— Как я и подумал, — Хорэн взял фотографию. Кубизм. Брак[6] ее не писал, это ясно. Но принадлежит ли она кисти Пикассо?
Флетч встал.
— Вы наведете для меня справки?
— Сделаю все, что в моих силах.
— Сколько, по-вашему, пройдет времени, прежде чем появятся первые результаты?
— Я сяду на телефон сегодня же. Возможно, все выяснится через двадцать минут, не исключено — через двадцать дней.
На маленьком столике у стенного шкафа лежал свежий номер «Нью-Йорк таймс». В Галерее Хорэна еще не знали о вечерних приключениях Флетча. Он глянул на первую страницу.
5