— Сильвия, вы пришли сюда не для того, чтобы приглядывать за мной, не так ли?
— Приглядывать за вами? Пусть за вами приглядывает дьявол!
— Видите ли, я не имею никакого отношения к вашим картинам. Я ничего не знаю о ваших картинах, — Флетч решил, что самое время повысить голос. — Я пишу книгу о творчестве одного американского художника, и вы будете мешаться у меня под ногами!
— Еще как буду мешаться! — едва ли кто мог перекричать уроженку Бразилии, побывавшую замужем за французом и итальянцем. — Вы не сделаете ни одного шага без моего ведома! Чего мне сидеть в отеле? С тем же успехом я могла быть в Риме! В Ливорно! Я прилетела сюда не для того, чтобы угостить вас коктейлем и отправиться обратно. Я здесь, потому что мне нужны мои картины!
— Сильвия, я ничего не знаю о ваших картинах, — повторил Флетч.
— Пусть так. Где моя комната? Пусть слуги занесут багаж.
— Сильвия, тут нет слуг.
— Нет слуг! Вечно вы лжете. А кто намедни подходил к телефону? Женщина, которая защемила ресницы дверцей холодильника!
— О Господи!
Графиня ди Грасси прошествовала к спальням, зажигая все лампы.
Флетч все еще стоял в прихожей, когда зазвонил телефон.
Он снял трубку в кабинете.
— Это вы, мистер Флетчер?
— Да.
— Говорит мистер Хорэн, из Галереи Хорэна.
— О, слушаю вас.
— Извините, что беспокою в пятницу вечером, да еще после семи часов, но спешу сообщить вам хорошие новости.
— О?
— Да. Мне удалось найти интересующую вас картину «Вино, скрипка, мадемуазель».
— Это прекрасно.
— Я переговорил с ее нынешним владельцем. Как, полагаю, многим из нас, ему не хватает наличных, и он, мне показалось, обрадовался, узнав, что кто-то проявляет интерес к его картине. Я обратил его внимание, что он может назначить несколько более высокую цену, поскольку покупатель ищет именно эту картину. Во всяком случае, намекнул, что он получит меньше, продав ее кому попадя.
— Я надеюсь, он не потребует невозможного.
— Нет, нет. Это обычный элемент переговоров о купле-продаже. Но, разумеется, положение продавца всегда предпочтительнее, если первый шаг делается покупателем. Вы понимаете?
— Разумеется.
— Разница будет незначительной. Если после осмотра картины ваши намерения не изменятся, я сделаю все, что в моих силах, чтобы цена оказалась приемлемой.
— Скажите мне, мистер Хорэн, где сейчас картина? — на том конце провода явно медлили с ответом. Кто ее нынешний владелец?
— Обычно я не отвечаю на такие вопросы. Это конфиденциальная информация.
Флетч молча ждал.
— Впрочем, в данном случае я не разглашу никакого секрета. Картина принадлежит некоему Коуни. Он живет в Далласе, штат Техас.
— Техас. Техас по-прежнему не теряет позиции в живописи?
— В Техасе несколько превосходных частных коллекций. Мистер Коуни не стремился собрать большую коллекцию. Хороших картин у него с десяток, не больше, в том числе и эта. Банк «Барклоу» в Нассау подтвердил вашу кредитоспособность. И я попросил мистера Коуни прислать картину для осмотра. Самолетом. Ее доставят в Бостон к утру.
— Картина прибудет в Бостон?
— Она уже в пути. Я пытался дозвониться вам днем. Надо отметить, я потратил немало времени, объясняя мистеру Коуни, как упаковать и застраховать картину.
— Я очень удивлен, что картина отправилась в столь далекое путешествие.
— Ну, я и сам хочу взглянуть на нее. Если это подлинник, в случае вашего отказа я, возможно, куплю ее сам или предложу другому покупателю. Как только владелец преодолевает психологический барьер и видит в картине не произведение искусства, а товар, который можно выгодно продать, а именно это превращение произошло с мистером Коуни сегодня, на первый план выступает брокер и делает все, чтобы максимально ускорить заключение сделки.
— И вы обо всем договорились по телефону?
— О да. В Техасе меня знают.
— Чудесно. Что еще вы можете сказать мне о мистере Коуни?
— Практически, ничего. Меня вывел на него куратор Далласского музея, мой друг. Он знал, что у Коуни есть картина Пикассо, но никогда не видел ее. Я позвонил мистеру Коуни вчера вечером и спросил, ему ли принадлежит картина «Вино, скрипка, мадемуазель» кисти великого мастера. Кажется, он выронил из рук бутылку бербона. Но ответил утвердительно. Я сказал, что у меня есть на нее покупатель. Он попросил дать ему ночь на размышление. Насколько я понимаю, у него в Техасе большое ранчо. А в семье восемь детей.
— Поэтому ему и нужны зелененькие, да?
— В любом случае, мистер Флетчер, завтра утром, когда вы придете ко мне, половина десятого не слишком рано? — мы вместе сможем взглянуть на картину и, возможно, назвать мистеру Коуни нашу цену.