— Конечно, хочу. А где вещи графини?
— Увидите сами. По всей квартире. Я еще не встречала более властной женщины. Она говорила со мной, как сержант — с новобранцем.
— Вас не затруднит перенести вещи графини в комнату для гостей? И закройте дверь. Покрепче.
— Я не уверена, что они поместятся в одной комнате. Вам приготовить завтрак или ленч?
— Мне без разницы. Между прочим, где тут телефонный справочник?
Приняв горячий душ, Флетч сел на кровать и начал пролистывать телефонный справочник.
Люси Коннорс в нем не значилось. Зато он нашел телефон Марши Гауптманн. Жила она на Фентон-стрит.
Он набрал номер. Трубку сняли после четвертого гудка.
— Слушаю.
— Добрый день. С вами говорит Мартин Хед из журнала «Трэ»[12]. Миссис Коннорс дома?
— Одну минуту, — ответила, как уже понял Флетч, мисс Гауптманн.
— Слушаю, — послышался в трубке другой голос.
— Миссис Коннорс, я — Мартин Хед из журнала «Трэ». Пытаюсь дозвониться до вас всю неделю.
— Зачем?
— Миссис Коннорс, я буду очень признателен, если вы внимательно выслушаете все то, что я собираюсь вам сказать. А потом примите решение, соглашаться или нет.
— Наверное, отвечу нет.
— Не торопитесь. Вы увидите, что намерения у нас самые добрые и, при вашей помощи, таким же будет и результат.
— Вы меня заинтриговали. Я не читала вашего журнала.
— Мы хотели бы дать статью, очень искреннюю, идущую от души, разумеется, не указывая имен, без фотографий, о женщинах, признавших, что они лесбиянки, особенно после нескольких лет семейной жизни.
— Как вы узнали мое имя?
— От вашего мужа.
— Барт в Италии. Я в это не верю.
— Мы встретились во вторник вечером в Монреале. У меня сложилось впечатление, что он если не оправдывал вас, то пытался понять, в отличие от большинства мужей, попадавших в аналогичную ситуацию.
— Барт? Наверное, вы правы.
— И я полагаю, что вы можете помочь нашим читателям увидеть, что чувствует женщина, открывшая в себе тягу к существу того же пола. Второго такого интервью нам не получить.
— Я в этом сомневаюсь. Вас зовут мистер Хед?
— Мартин.
— Ваш звонок каким-то образом связан с убийством?
— Убийством?
— Недавно в квартире моего мужа убили женщину. Я не хочу отвечать на вопросы, касающиеся происшедшего. Они совершенно неуместны.
— Я ничего не знал об убийстве, — взгляд Флетча прошелся по бывшей спальне Барта и Люси Коннорс. Если они неуместны, я их не задам.
— Все-таки мне не хочется давать вам интервью, Мартин. Зачем ворошить прошлое?
— Люси, подумайте, как тяжело приходится женщине, попавшей в такой же переплет, что и вы. Смею предположить, вам было очень одиноко в вашей борьбе.
— Еще бы.
— Иной раз просто необходимо прочитать о том, что пришлось пережить другому. Вы справились с возникшими перед вами проблемами, и достаточно успешно. Я полагаю…
— Убеждать вы умеете, Мартин.
— Я гарантирую, что ваша фамилия упоминаться не будет. «Миссис К.», не более того. И милые, возможно, абстрактные рисунки в качестве иллюстраций.
— А если вы все-таки укажете мою фамилию?
— Вы сможете подать на нас в суд. Как вы понимаете, такой статьей мы вторгаемся в личную жизнь. Пишем не о фактах, а о чувствах. И просто не имеем права упоминать имен.
— Ясно. Вы позволите мне прочитать статью и завизировать ее перед публикацией?
— Мне не хотелось бы этого делать. Редакторы полагают, что это их работа.
— Я не буду говорить с вами, если не смогу прочитать статью перед публикацией.
Флетч вроде бы замялся.
— Ладно, Люси. Я согласен. Я покажу вам статью перед тем, как сдам ее в редакцию, но это должно остаться между нами. Когда мы сможем увидеться?
— Днем мы с Маршей собирались поехать в магазин, если не помешает дождь. А вечером у нас гости.
— Могу я прийти завтра утром?
— Пожалуй, что да. Десять часов вас устроит?
— Лучше в половине одиннадцатого. Дом 58 по Фентон-стрит?
— Квартира 42.
— Мисс Гауптманн будет дома?
— Конечно. И если вы упомянете в статье хоть одну из нас, берегитесь.
Глава 23
Съев бифштекс и яичницу, приготовленные миссис Сэйер, Флетч улегся в свежезастеленную постель со вчерашним выпуском «Бостон стар».
Убийству Рут Фрайер уделили куда меньше места по сравнению с убийством женщины из Городского совета. Вероятно, полиция не сообщила репортерам ничего нового. Зато для второго убийства газетных полос не жалели. В мельчайших подробностях описали сцену убийства, дали биографию убитой с фотографиями в разном возрасте, старейшина репортерской братии написал о личных встречах с «безвременно ушедшей», высказались все городские знаменитости, как политики, так и нет, друзья и враги, правда на этот раз и те и другие сыпали комплиментами.