— В этом все дело, Флетч. Каждый считает своим долгом сказать нам, приспосабливайтесь и живите, как будто ничего не случилось. Но мы не можем жить, не получая денег из наследства отца. А на него наложен арест.
— Не понимаю, почему тебя это тревожит. Мы с тобой поженимся, и ты будешь спокойно дожидаться, пока адвокаты уладят все наследственные споры. Забудь обо всем и приезжай.
— Не могу, Флетч, плевать я хотела, сколько будут улаживаться все эти дела. Не нужны мне сейчас ни этот старый дом, ни деньги отца. Но я хочу, чтобы огласили завещание. Хочу знать, кому отходит основная часть наследства — третьей жене моего отца или его единственной дочери. Мне это важно.
— Почему?
— Если все отходит Сильвии, прекрасно. Отец вправе принять такое решение. Оспаривать его я не буду. Если я потеряю фамильный дом, уйду, не оглядываясь. И ни когда больше не подумаю, что несу ответственность за стариков-слуг. Ты же знаешь, Флетч, Риа и Пеп воспитывали меня с самого детства. Если же большую часть состояния получу я, мне и заботиться о них. А сейчас я ничего не могу для них сделать. Даже ответить на вопросы, которые читаю в их взглядах. И пока отвечаю за них. А Сильвия может брать свой драгоценный титул и катиться с ним к чертовой матери.
— Энди, Энди, это же одни эмоции.
— Да, эмоции. Мне все равно, будет исполнена воля отца или нет. Но я хочу знать, что написано в завещании.
— Я удивлен, что ты не можешь узнать у Роселли содержание завещания.
— Роселли! Маленькой он качал меня на колене. А теперь не говорит ни слова!
— Может, тебе снова покачаться на его колене?
— И Сильвия ни на шаг не отпускает меня. Или говорит каждому встречному, что она — графиня ди Грасси, или пытается выяснить, что я намерена делать. И поминутно повторяет: «Куда уехал Флетчер? Почему туда? Чем он занимается в Бостоне?»
— Ты ей сказала?
— Сказала, что ты полетел в Бостон по личному делу. Касающемуся только тебя.
— Послушай, Энди. Не забывай, почему я в Бостоне.
— Лучше бы тебе поскорее найти их, Флетч. Дело принимает серьезный оборот. Если Сильвия унаследует состояние отца, едва ли она позаботится о слугах. Какие у тебя успехи?
— Хорэн, владелец галереи, звонил вчера вечером. Практически сразу после моего приезда.
— Что он сказал?
— Он никогда не слышал о такой картине. Сегодня утром я с ним встречусь.
— Он никогда не слышал об этой картине Пикассо?
— Так он сказал.
— И что ты думаешь?
— Не знаю. По голосу не чувствовалось, что он лжет.
— Это ужасно, Флетч. Но все-таки тебе легче, чем мне, Флетч. Не нужно общаться с Сильвией, графиней ди Грасси.
— Послушай, Энди, я хочу попросить тебя об одной услуге.
— Все, что хочешь, душа моя.
— Не смогла бы ты съездить в Канья?
— Сейчас?
— На вилле поселился этот Барт Коннорс. Один из нас должен взглянуть на него.
— А почему? Тебе не понравилась квартира?
— Да нет, квартира хорошая. Но некоторые события разбудили мое любопытство.
— И я должна ехать в Канья только потому, что проснулось твое любопытство?
— Я ради твоего любопытства прилетел в Бостон.
— Флетч, если я уеду из Рима, оставлю Роселли и других старых обезьян на съеденье Сильвии…
— Уверяю тебя, ничего не случится. Я не просто так интересуюсь Коннорсом, Энди. Надо узнать, что он за человек.
— Правда, Флетч?
— Возьми, «порше», поезжай на поезде, доберись до Генуи самолетом и там возьми машину напрокат. Подумай, что для тебя легче всего. Тебе хватит дня, максимум, двух.
— Неужели ты действительно думаешь, что я смогу обернуться так быстро?
— Пожалуй, нет. Но мне нужно знать, кто такой Коннорс.
— Наверное, тебя больше заботит твоя драгоценная вилла.
— Ты поедешь?
— Конечно. Разве я могу отказать тебе?
— А я уж подумал, что услышу от тебя — нет.
— У меня и в мыслях такого не было. Я оставлю наследство моего отца этим волкам-адвокатам и лисице Сильвии и полечу посмотреть, всем ли доволен твой жилец.
— Я ценю твое самопожертвование.
— Могу я сделать что-нибудь еще, о босс?
— Да. Взглянув на Коннорса, прилетай в Бостон. Тебе никогда не приходилось предаваться любовным утехам в тумане?
— Флетчер, я же должна утрясти все дела.
— Забудь об этом. Наследство не стоит ломаного гроша. Мы сами сможем позаботиться о Рие и Пепе.
На другой стороне провода воцарилась тишина.
— Энди?
— Постараюсь прилететь как можно быстрей, Флетч. До скорого.
Глава 5
На другом берегу Чарльз-ривер в тумане тускло светилась реклама «Кэмбридж Электрик». Машины по обоим берегам ехали с включенными подфарниками или ближним светом.