— Но не ключ? Миссис Сэйер пришла с ключом.
— У уборщицы должен быть ключ. У подружки — нет. Но я понял, к чему вы клоните, мистер Флетчер. Ключи от квартиры могли быть и у других людей.
— Этим утром миссис Сэйер нашла ключ. В прихожей, у самой стенки.
— Ключ от вашей квартиры?
— Нет. От номера отеля.
— Как интересно.
Флетч глянул на бирку.
— На бирке написано: «Логэн-Хилтон 223». Как ваши люди могли не заметить его?
— Действительно, как? Возможно, его там просто не было. Не обнаружили они и предсмертной записки.
— Чего?
— Разве не эту версию разрабатываете вы сегодня утром, мистер Флетчер? Девушка открыла дверь собственным ключом, разделась в вашей спальне, вышла в гостиную и ударила себя по голове.
— Я еще не успел приступить к какой-либо версии, инспектор.
— Я это знаю. Вы просто стараетесь хоть чем-то помочь. Но даже в свою защиту вы придумываете что-то неудобоваримое. Впервые встречаю человека, столь безразличного к убийству, которое он, возможно, совершил.
— Что написано в водительском удостоверении?
— Рут Фрайер жила в Майами, штат Флорида.
— И все? Более вы ничего не узнали?
— Стараемся, мистер Флетчер, стараемся. Может, сегодня выскочит что-нибудь интересное.
— Я сохраню для вас этот ключ.
— Мы уже наткнулись на одну любопытную деталь. Я позвонил в таможенный контроль. Вы прибыли вчера в половине четвертого. Рейсом Рим — Бостон номер 529, авиакомпании «Транс Уорлд Эйрлайнс».
— И что тут любопытного?
— Вас зовут не Питер Флетчер. В вашем паспорте написано Ирвин Морис Флетчер.
Флетч промолчал.
— Почему человек лжет в такой малости? — задал Флинн риторический вопрос.
— Поступили бы вы иначе, инспектор, если б вам дали имена Ирвин и Морис?
— Естественно, — ответствовал Флинн. — Меня назвали Фрэнсис Ксавьер.
Глава 7
Флетч замешкался, прежде чем на углу Арлингтон-стрит повернуть налево.
Шагая по вымощенному брусчаткой тротуару, он поднял воротник пальто. В окнах контор по его правую руку горел свет. После долгих жарких месяцев октябрьский воздух приятно холодил лицо.
Отель «Риц-Карлтон» он заприметил за полтора квартала, прошел через вращающуюся дверь, пересек вести бюль и в киоске купил карту Бостона и «Морнинг стар».
Повернувшись спиной к киоску, увидел, что есть другой выход, направился к нему и оказался на Ньюбюри-стрит.
На ходу пролистал газету. Сообщение об убийстве попало на пятую страницу. Заметка занимала три абзаца. Без фотографии. Он упоминался во втором абзаце, как «Питер Флетчер». Там же говорилось о допросе. В третьем абзаце указывалось, со ссылкой на полицию, что в квартире кроме него и убитой девушки никого не было.
Приведенные факты не оставляли сомнений в его виновности. И бостонская пресса не проявила никакого интереса к этой истории.
Флетча это не удивило. Исход однозначный — обвинительный приговор и наказание Питера Флетчера. Никаких загадок. Все просто, как апельсин. Читателя этим не заинтересуешь.
Объявления занимали предпоследнюю страницу. На последней хозяйничали комиксы. Флетч оторвал колонку «Гаражи в аренду» и бросил газету в урну. Оторванную полоску и карту убрал во внутренний карман пальто.
Галерея Хорэна располагалась в следующем квартале. Без всякой вывески. Старый городской дом, деревянные ворота гаража слева от крепкой на вид двери с кнопкой звонка. Справа — два забранных решетками окна. Такие же решетки на окнах второго, третьего и четвертого этажа. Не дом, а крепость.
На медной табличке под звонком значился лишь номер дома, без указания фамилии владельца.
Дверь отворилась, как только Флетч нажал на кнопку звонка.
Флетча встретил мужчина лет шестидесяти в темно-синем фартуке от груди до колен. Из-под него виднелись белая рубашка с черным галстуком, черные брюки, начищенные черные же туфли. Дворецкий, оторвавшийся от чистки столового серебра?
— Флетчер, — представился Флетч.
Справа от прихожей, в когда-то семейной гостиной, всю обстановку составляли предметы искусства. Проходя мимо двери, Флетч увидел картину Россетти на мольберте, Руссо — на дальней стене. На пьедестале стояла танцовщица Дега.[3]
Поднимаясь по ступеням, Флетч обратил внимание, что дом снабжен системой кондиционирования. Через каждые пять метров на стенах висели термометры с абсолютно идентичными показаниями. В воздухе не чувствовалось ни малейшего запаха, указывающего на существование человека. Немногие из крупнейших музеев мира могли позволить себе такие дорогостоящие системы.
3