Рис. 2.1. Два варианта возможной зависимости свойства Р от свойств А и В
Рис. 2.2. Округлая кривая 2х2 + 3 у2 = 1 и ее лишенный округлости товарищ
Этот момент можно выразить замечанием, что «значение» понятия, релевантное в большинстве случаев, является не дефиницией, а интенсионалом: функцией, специфицирующей то, каким образом понятие применяется в различных ситуациях. Иногда интенсионал можно выразить в дефиниции, но, как показывают наши случаи, это не обязательно. Но пока можно отсылать к фактам о том, как понятия применяются в различных ситуациях, у нас будут интенсионалы; и мы вскоре увидим, что этим обычно и будет исчерпываться «значение», нужное для моих аргументов.
Второе возражение, выдвинутое Куайном (Quine 1951), состоит в том, что предполагаемые концептуальные истины всегда могут быть пересмотрены перед лицом достаточных эмпирических свидетельств. К примеру, если какие-то данные вынуждают меня пересмотреть различные базовые положения какой-то теории, то не исключено, что положение, некогда представлявшееся концептуально истинным, может оказаться ложным.
Это верно в случае многих предположительно концептуальных истин, но неприменимо к рассматриваемым нами супервентностным кондиционалам, которые имеют следующий вид: «если низкоуровневые факты оказываются такими-то, высокоуровневые факты будут такими-то». Факты, специфицированные в антецеденте этого кондиционала, на деле включают все релевантные эмпирические факторы. Эмпирические свидетельства могут показать нам ложность антецедента этого кондиционала, но не ложность его самого. В предельном случае можно сделать так, чтобы антецедент полностью специфицировал низкоуровневые факты о мире. Сама полнота антецедента гарантирует нерелевантность эмпирических свидетельств для истинностного значения кондиционала. (Эта картина несколько осложняется существованием апостериорных необходимостей, о которых вскоре пойдет речь. Здесь меня интересуют только эпистемические кондиционалы, касающиеся возможных вариантов актуального мира.)
Хотя соображения о ревизуемости могут быть реальным доводом в пользу отсутствия многих простых концептуальных истин, ничто в них не говорит против наличия того лимитированного, комплексного типа концептуальных истин, который был предметом моего рассмотрения. Итогом этих соображений является то, что условия истинности высокоуровневых положений могут и не быть легко локализуемыми, так как на них могли бы косвенно влиять самые разные факторы; но это не ставит под угрозу глобальные условия истинности, выражаемые супервентностными кондиционалами. В самом деле, если значение определяет функцию от возможных миров к классам референции (интенсионал), и если возможные миры допускают конечное описание (скажем, в терминах размещения базовых качеств в этих мирах), то в результате мы автоматически получаем громадный класс концептуально истинных кондиционалов.
Традиционно считалось, что все концептуальные истины познаваемы априори, как и все необходимые истины, и что классы априорных истин, необходимых истин и концептуальных истин близкородственны или даже совпадают по своему объему. Книга Сола Крипке «Именование и необходимость» (Kripke 1972) покоробила эту картину. В ней доказывалось существование большого класса необходимо истинных положений, истинность которых не является чем-то, что познается априори. Примером является положение «вода есть Н2О». Мы не можем знать о его истинности априори; вполне можно предположить (или вполне можно предположить в начале изысканий), что вода состоит из чего-то другого, возможно XYZ. Крипке доказывает, что, невзирая на это, если исходить из того, что вода есть Н2О в актуальном мире, получается, что вода есть Н2О во всех возможных мирах. Из этого следует, что «вода есть Н2О» — необходимая истина, несмотря на то что она апостериорна по своей природе.