Подобные аргументы наводят на мысль, что законы природы не являются чем-то логически супервентным на множестве конкретных физических фактов[65]. Действуя в сходном ключе, можно показать, что каузальная связь между двумя событиями — нечто большее, чем их регулярность. Сторонники разного рода юмистских воззрений оспаривают эти выводы, но мне кажется, что в данном случае им не хватает аргументов[66]. В существовании законов и каузальности имеется что-то нередуцируемое.
В других местах я обходил эти проблемы, включая физические законы в супервентностную базу, но это означает, что мы скорее перешагиваем через метафизическую головоломку, чем решаем ее. Конечно, законы и каузальность выявляют не столь серьезный провал в редуктивном объяснении, какой выявляется в нем благодаря сознанию. Законы и каузальные отношения сами вводятся для объяснения физических феноменов, а именно множества регулярностей, существующих в природе, тогда как сознание есть исходная данность, нуждающаяся в объяснении. Тем не менее само существование подобных нередуцируемых дополнительных фактов порождает глубокие вопросы об их метафизической сути. Если не считать сознательный опыт и, возможно, индексикальность, то они оказываются единственными дополнительными фактами такого рода, в которые у нас есть хоть какое-то основание верить. И естественным было бы предположить, что два этих вида несупервентного, сознание и каузальность, могут находиться в тесном метафизическом отношении друг к другу.
Итак, мы остались с тем, что почти все факты логически супервентны на физических фактах (включающих физические законы). Возможными исключениями являются сознательный опыт, индексикальность и негативные экзистенциальные факты. Иначе говоря, можно утверждать, что факты о мире исчерпываются (1) конкретными физическими фактами, (2) фактами о сознательном опыте, (3) законами природы, (4) второпорядковым фактом «и это всё» и, возможно, (5) индексикальным фактом о моей локализации. (Два последних незначительны в сравнении с другими, и статус последнего из них сомнителен, но я включаю их для полноты картины.) Если не принимать во внимание вклад, привносимый сознательным опытом и индексикальностью, то дело выглядит таким образом, будто все позитивные факты логически супервентны на физическом. Для окончательности этого вывода потребовалось бы более детальное исследование всех видов феноменов, но и увиденного нами достаточно, чтобы счесть его резонным. Мы можем суммировать онтологическую и эпистемологическую ситуации, рассказав парочку вымышленных историй. Не исключено, что пусть и не в деталях, но в абрисе этих историй можно было бы отыскать зерно истины.
Миф о творении. Создавая мир, Бог должен был бы лишь зафиксировать только что упомянутые факты. Для максимальной экономии усилий он начал с фиксации законов природы — законов физики и тех законов, которые соотносят физику с сознательным опытом. Потом он зафиксировал ограничительные условия: к примеру, временной срез физических фактов или значения, выдаваемые генератором случайных чисел. Он объединил их с законами для фиксации остальных физических и феноменальных фактов. И в самом конце он провозгласил: «И это всё».
Эпистемологический миф. Вначале у меня имеются только факты о моем сознательном опыте. Отсюда я вывожу факты о средней величины объектах в мире, а в конечном счете и микрофизические факты.
Из регулярности этих фактов я заключаю к физическим законам, а значит, и к новым физическим фактам. Из регулярных соотношений моего сознательного опыта и физических фактов я заключаю к психофизическим законам, а значит и к фактам, касающимся сознательного опыта других существ. Мне кажется, что я достиг пределов абдукции, и я предполагаю, что это всё. Мир гораздо больше, чем вначале казалось, и поэтому я выделяю изначальный сознательный опыт, обозначая его в качестве моего опыта.
65
Как законам удается ускользнуть от приведенных выше аргументов в пользу логической супервентности? Аргумент от представимости не проходит, как показывает пример выше. Аргумент от эпистемологии не проходит из-за явного наличия проблем с эпистемологией законов и каузальности, засвидетельствованных скептическими выпадами Юма. Аргумент от анализа не проходит, так как закономерность требует поддерживающей контрфактичность всеобщей регулярности, и такие контрфактуалы нельзя проанализировать в терминах конкретных фактов об истории мира (при всем уважении к Льюису (Lewis 1973)). Конкретные факты об истории мира в пространстве и времени совместимы с истинностью самых различных контрфактуалов.
66
Юмистские взгляды на законы и каузальность защищают Льюис (Lewis 1986b), Макки (Mackie 1974) и Скайрмс (Skyrms 1980). Аргументы против такого рода позиции можно найти у Армстронга (Armstrong 1982), Кэрролла (Carroll 1994), Дретске (Dretske 1977), Молнара (Molnar 1969) и Тули (Tooley 1977).