К сожалению, я не вижу название синей команды, поэтому буду просто называть команда синих и команда белых. В следующий раз стоит узнать название команд перед тем, как идти на игру.
От такой мысли я усмехнулась.
Спустя какое-то время я поняла, что больше смотрю на Хиро, чем на матч. Мне нравится его реакция. Когда мяч катится в сторону ворот белой команды, Хиро покусывает нижнюю губу, нервно сжимая ладони, но взгляд все также сосредоточен. Он начинает нервно хрустеть костяшками пальцев, я это замечаю. На его лице присутствует некое волнение; он бегает глазами от ворот до ворот, часто ерзает на сиденье. Трибуны с разных сторон взрываются криками недовольства и восхищения. Я тем временем быстро перевожу взгляд на поле, пытаясь понять, что произошло.
— Твоя команда забила! — вздыхает парень, указывая рукой в сторону ворот синей команды; в его голосе явное недовольство, а из-за хмурости бровей на переносице появилась вертикальная морщинка. Кажется, для него очень важна эта победа!
Похрустывая костяшками пальцев, Хиро все также сосредоточенно наблюдает за игрой. Как же мне не хочется, чтобы он грустил, если команда синих проиграет. Беру его руку и кладу себе на колено, но, кажется, ему это совсем не важно. Когда команда белых сравнивает счет, Хиро громко хлопает в ладоши, вызывая у меня улыбку. Так намного лучше! Как только он возвращает руку на мое колено, взгляд перемещается на мои губы. Чувствую, что рука начала сильнее сжимать ногу.
— Ты любишь экстрим? — неожиданно спрашивает он, и я со страхом смотрю в его глаза.
— После того, как ты спросил, не думаю, — отвечаю я, и он смеется.
— У меня есть идея, пошли.
Поднимаясь с места, он тянет руку к лестнице.
— Но игра же еще не закончилась, — сообщаю я, кивая в сторону поля, но Хиро настойчиво тащит меня за собой. Понятия не имею, куда мы направляемся, и что задумал парень. Не хотела думать об этом, но мои мысли настойчиво намекают на секс. Я только за! Я соскучилась, я хочу большего, но к экстремальному сексу я точно не готова. Когда мы вышли на улицу, Хиро застыл на месте и достал телефон. Я закусываю губы и начинаю смотреть по сторонам. Надеюсь, что я просто пошлая, и слово «экстрим» означало что-то другое.
Через мгновение подъехал Фрэнк, и Хиро любезно усадил меня на заднее сиденье джипа. Всю дорогу я нахожусь в эйфории. Ночной Лос Анджелес великолепен. Кругом огни, множество автомобилей, но самое главное — Хиро рядом. Сейчас я уже начинаю понимать, что мои мысли обманывали. Под словом «экстрим» подразумевается что-то другое, но пока не могу понять, что именно. Когда машина останавливается возле темного места, где нет ни одного фонаря, пытаюсь осмотреться. Фары гаснут, мы остаемся в кромешной тьме, которая начинает интриговать. Выхожу из машины и пытаюсь всмотреться; далеко видны огни, но именно эта местность не освещена. Взяв руку, Хиро улыбается, а затем ведет меня по заброшенному тротуару. Странно, что в таком большом городе есть подобные заброшенные места. Мы совершаем движение в течении нескольких минут, пока глазами я не нахожу вывеску. Парень привез меня в заброшенный парк аттракционов, на территорию которого находиться строго запрещено.
— Нам же нельзя здесь находиться! Это незаконно, — шепчу я, наклоняясь ближе.
— Ты права, — соглашается он. — Хорошо, что мы не из этой страны, — с улыбкой произносит Хиро и проходит сквозь дырку в сетке забора.
— Что? — пищу я. — Хиро!
— Давай руку, детка.
Глубоко вздохнув, понимаю, что он не собирается вылезать оттуда. Неужели ему наплевать, что мы можем получить выговор или того хуже штраф. Я еще не закончила университет, а это очень сильно подпортит мою статистику.
— Ненавижу тебя, — сообщаю я и перешагиваю через сетку, пытаясь не задеть ее локтями.
Чувствую себя как на иголках. Сердце бешено бьется в груди, меня потряхивает. Я, конечно, хотела сходить на аттракционы, но не на заброшенные! Здесь так тихо и пусто, что кажется, будто жизнь давно покинула это место.
— Его закрыли совсем недавно, — неожиданно говорит парень, словно прочитав мои мысли. — Владельцы не хотели обновлять аттракционы, поэтому решили просто закрыть его, продав землю.
— Так грустно смотреть на все это.
— Сюда!
Потянув руку к колесу обозрения, парень ехидно заулыбался. Если аттракционы старые, где вероятность того, что они рабочие и безопасные? Я успокоилась. Не думаю, что здесь есть электричество. Когда парень тянет большой рычаг от себя, колесо загорается огнями. Это выглядит как свет среди тьмы. Возникает какой-то шум, похожий на работу двигателя. В голову приходит мысль, что Хиро смог оживить гиганта и заставить его сердце биться вновь. Наверняка сейчас сбежится охрана, и нас отсюда выгонят, но не хочу думать об этом. Перепрыгнув через ограждение, Хиро открывает калитку и наклоняется вперед, протягивая руку.
— Мадам, прошу вас!
Смеюсь и принимаю руку. Усадив меня в кабинку, Хиро бежит к кнопке запуска, а когда нажимает на нее, я начинаю паниковать. Страшно, что у него не будет сил вскарабкаться, и он просто будет висеть, но парень мигом оказывается рядом, слушая мой смех. Расположив руку позади, он касается губ, притягивая меня за шею. Сложно передать словами, как я соскучилась. Да, я приняла решение, что мы должны жить раздельно, но в такие моменты хочется простить все. Когда наша кабина останавливается на самой верхушке, фонари гаснут, и я отстраняюсь.
— Хиро, прошу тебя, скажи, что так нужно!
— Посмотри по сторонам, — улыбается парень.
Медленно делаю вдох и направляю взгляд вперед. Весь город как на ладони. От восхищения в голову приходит дурацкая мысль, — подняться, но я знаю, что этого делать нельзя, иначе мы перевернемся.
— Мамочка! — смеюсь я, закрывая рот ладонями.
— Я люблю тебя, Ариэла. Когда мы снимем последнюю часть фильма, обещаю. Я никогда не оставлю тебя одну.
— Я верю тебе, — все также улыбаюсь я. — А теперь признавайся, кого ты подговорил, организовать все это?
— Мои друзья здесь гуляют. А если ты посмотришь вниз, тогда увидишь нескольких людей, с которыми давно не виделась.
— Что? — переспрашиваю я и мигом смотрю вниз. Около рычага стоят Холли, Дарен и… Максим. Друзья весело машут нам рукой, и я вновь закрываю ладонью рот. Посмотрев на Хиро, кидаюсь к нему на шею так, что кабина начинает шататься.
— Тише, — смеется парень. — Я, действительно, поступил неправильно, когда спрятал диск.
— Господи, ты… Спасибо! Спасибо большое!
От радости я расцеловала все его лицо, а он, смеясь, обнимал меня за талию.
— Так, ладно, — улыбается он. — Ребята, спускайте нас, а то она сейчас выпрыгнет!
Фонари вновь зажглись, и колесо обозрения продолжило свою работу. Обнимая парня, до сих пор не могу поверить, что он сделал это для меня. Это самый лучший подарок в моей жизни.
Когда колесо останавливается, я бегаю глазами от одного друга к другому. Макс очень изменился. Если бы я встретила его на улице, прошла бы мимо, не узнав. Щетина, волосы собраны в кулек на затылке, кожаная черная куртка и рваные джинсы. Я слегка нервничаю, делая шаг навстречу к другу. Получается, что мы не виделись три года. Целых три года мы не общались. Самое сложное — это дружить с человеком долгое время, а потом просто потерять с ним связь. Да, в последние дни до отъезда из LA, Максим жутко раздражал своей настойчивостью. Он настаивал на отношениях, настаивал на выборе, которого я делать не хотела, но он до сих пор остается лучшим другом.
— Привет, — улыбается Максим, наклоняясь вперед, — солнышко.
— Привет.
Я сказала это так тихо, что не уверена услышал ли он. Опустив глаза, подхожу ближе и обнимаю парня. Несколько секунд он не отвечает на объятия, но потом кладет одну руку на талию, а второй ухватывается за затылок. Изменился не только внешний вид, изменился и личный запах. Раньше у него были свежие духи с легкой сладостью, а сейчас куртка полностью пропиталась запахом сигарет и каким-то сильным одеколоном, в котором присутствует некая горечь.