Пытаюсь внимательно слушать, но всхлипы мешают. До сих пор не знаю, простил ли он меня за Хиро или с болью наблюдал за нами.
— Когда сообщили, что его больше нет, я сразу пошла в комнату сына. Там все по-прежнему. Все до мелочей, — рассказывает она, смотря в пол, — кроме запаха. Зайдя в комнату, я ощутила его одеколон, который раньше не заполнял пространство комнаты. Именно в этот момент я поняла, что он здесь… Возможно, ты примешь меня за пациента психбольницы…
— Я тоже хочу, — перебиваю я, и женщина поднимает глаза. — Можно мне пойти в его комнату?
На лице женщины появилась слабая улыбка, и она медленно кивнула.
— Конечно. Ты знаешь, куда идти?
Осуществив кивок, делаю медленный шаг в сторону коридора. Я здесь была несколько раз. Заметив знакомую дверь, медленно тяну руку к дверной ручке, а когда поворачиваю ее, замираю на месте. Не знаю, хорошая ли эта идея…
Здесь, правда, ничего не изменилось. В книжном шкафу развалены книги. Макс всегда, когда хотел найти нужную, валил весь ряд и не ставил их на место. Пару раз я расставляла книги на нужные места, но к моему следующему приходу все было как обычно. Светлые тона комнаты слабо отражают свет. Делаю неуверенный шаг вперед и прохожу внутрь, закрывая за собой дверь. На комоде рядом с кроватью замечаю рамку с нашей совместной фотографией из кафе, когда мы были счастливы.
Это место угнетает. Конечно, здесь много хороших воспоминаний, но уместны ли они сейчас?.. Ставлю коробку на кровать. Слезы все также стекают по щекам, заставляя рукав мокнуть. Несколько секунд я просто стою на месте и смотрю в стену. Не знаю, чего я пытаюсь добиться этим, но начинаю говорить:
— Макс?.. Привет. Господи, что я делаю?!
Касаясь ладонью лба, разворачиваюсь и хочу выйти отсюда, но меня отвлекает какой-то щелчок.
Почему мое воображение приходит в неудачные моменты? Это точно не знак! Очередная вспышка надежды, которую сопровождает воображение.
— Мне жаль! — продолжаю я, захлебываясь. — В тот день, когда позвонила Холли, я должна была радоваться потому, что на самом деле у меня нет никакой болезни. Кажется, что жизнь ополчилась на меня! Кажется, что именно из-за меня ты ушел навсегда.
Вытирая рукавом слезы, пытаюсь дышать глубже.
— Если бы не моя поездка в Америку, ты бы остался здесь и не начал бы употреблять эту гадость, которая тебя погубила. Прости!
Рухнув на кровать, опускаю голову вниз.
— За нами гоняется парень, который хочет добиться чего-то, придерживаясь запугиванием. Уверена, что ты бы защитил меня, — улыбаюсь я, посмотрев на потолок, — и сел в тюрьму. Здесь Алина. Она пыталась доказать, что не плакала, но по ее глазам все видно… К сожалению, Холли не смогла прилететь из-за проблем с документами, но надеюсь, что ты услышал ее молитву?.. Очень жаль, что у меня не получилось найти тебя раньше…
Поднявшись с места, поправляю подол юбки. Такой бред… Все кажется слишком незначительным.
Через сутки я вернулась в Англию. Коробка и конверт всегда отвлекали мое внимание, но я решила, что посмотрю содержимое дома. Проблемы с Региной я отложила на последний план, ведь сейчас мое сознание не может переварить ничего, кроме смерти Макса. Хиро, когда я прилетела, аккуратно развел руки, чтобы обнять меня. Его запах помогает отвлечься на какое-то время. Опухшее лицо, красные глаза в последние дни не только у меня. Совсем наплевать, что окружающие видят меня без косметики. Фанаты парня фотографировали нас, когда мы решили прогуляться. Хиро понимал, что мне и так тяжело, поэтому всячески пытался закрывать от камер.
Кидаю взгляд на левую руку. Порез не такой глубокий, но шрам точно останется. Саша действительно переборщил, играя в мафию. Ральф и Фрэнк постоянно находятся с нами, пока полиция Лондона ищет парня. Не понимаю, почему Регина решила подстроить такую авантюру. По-моему, это слишком жестоко. Раньше мы общались с Сашей, но когда парень признался в симпатии, я отвергла его и его дружбу. В то время у меня были принципы и некая популярность в школе, которую я пыталась поддерживать. Так глупо, верно? Может, Регина решила отомстить за сына таким образом? Глупость какая… Взрослая женщина.
— Детка, я позвонил твоим родным, — сообщает Хиро, в то время как я сижу на полу, разбирая коробку, — они подают в суд на Регину.
— Спасибо, — произношу я чуть слышно и пытаюсь улыбнуться. Если бы не он, я бы долго не смогла подобрать нужных слов, а теперь чуточку легче.
— Сделаю тебе чай, — кивает он и уходит.
Проводив парня взглядом, тереблю пучок на голове. В коробке находятся пара книг, которые Макс обещал мне дать прочитать, и множество совместных фотографий. Кажется, будто это было вчера. В кинотеатре он часто воровал у меня попкорн, хотя у него был свой. Часто читал книги вслух, которые я мечтала прочитать. У нас были моменты, когда вместо просмотра фильма, мы читали одну книгу. Боль в такие моменты уходит на задний план, и остаются лишь воспоминания.
Взяв конверт, аккуратно разворачиваю его и вижу знакомый почерк. Он всегда писал красивым курсивом. Мы с Алиной часто просили Макса подписать нам тетради.
«Дочь ангелов, воспитанная демонами. Именно такой я считаю тебя, когда вижу. В этом нет плохого смысла, ведь ты не плохая. Недавно ты спросила меня о любви, и я задумался. В моих представлениях любовь — это сигарета. Знаю, что ты не воспримешь это буквально, поэтому продолжу. У кого-то в пачке все двадцать штук, а у кого-то последняя. Мы можем не докурить ее до конца потому, что торопимся или накурились. Также и в любви. Бабник — однолюб; надоело — торопимся найти. Изначально моя пачка была целой, пока в библиотеке у меня не открылись глаза. Ты была в бледно-розовом платье, которое полностью открывало твои плечи, делая акцент на ключицах, а волосы были заделаны на вверх. Мое сердце дрогнуло. Прошло время мы дружим, и с каждым днем я понимаю, что изначально в моей пачке была лишь одна сигарета. Романтично сравнивать девушку с сигаретой, да? Я даже смеюсь прямо сейчас».
От чтения меня отвлекает Хиро, который протягивает мне кружку.
— Улыбайся чаще, хорошо? — спрашивает он и разворачивается. В очередной раз убеждаюсь, что мне повезло с ним.
«… Но стоит мне вспомнить тебя, я улетаю. Серьезно, я улетаю. Ты по-любому будешь смеяться надо мной, когда прочитаешь! Не знаю, как лучше передать эту записку, но сам я точно не появлюсь! Да, ты можешь начать игнорировать меня, но знаешь в чем суть игнора? Ты прекрасна. Когда ты обижаешься, это делает из тебя загадку. Уже представляю, как ты приходишь ко мне и начинаешь кричать, размахивая этими каракулями прямо перед носом».
Вытирая слезы, пытаюсь дышать ровнее, но не выходит. Истерика начинает ломить поясницу, но я беру себя в руки и продолжаю читать:
«… Если ты откажешь? Каждую ночь перед сном я задаю себе этот вопрос (честно, я вообще не уверен, что ты до сих пор продолжаешь читать это). Но я знаю ответ. Я сойду с ума. Да, Ариэла. Я съеду с катушек и, вероятно, начну продолжать свое жалкое существование. Даже после отказа я буду продолжать любить тебя. Вечно. Что, если ты влюбишься в другого?.. Не хочу рассматривать этот вариант, но лучше быть предусмотрительным, чем пустословным. И так! Что, если ты найдешь другого? Все просто. Я умру. Конечно, речь идет не о телесном, а духовном состоянии. Знаешь… По-моему, самая страшная смерть — это духовная. Когда человек чувствует пустоту в душе, это равносильно самоубийству. Мы не выбираем тех, кто причиняет нам боль, а они не выбирают нас. Каждый рано или поздно опустошит другого. Ты опустошишь меня своим отказом, а тебя, в свою очередь, опустошит тот, кого ты больше всего любишь!».
Хочется найти продолжение, но я знаю, что его нет. Макс не указал ни числа, ни года. Возможно, оно было написано перед поездкой в Америку, а возможно и раньше. Очень жаль, что все закончилось таким образом. Если бы Макс признался в своей симпатии, когда она была взаимной, то, возможно, у нас что-нибудь получилось. Я не жалею, что встретила Хиро. Я люблю его так сильно, что не готова отпускать. Есть вероятность того, что также меня любил Макс, но уже поздно что-либо говорить. Максим остается в сердце. Остается вместе с болью, ревностью и воспоминаниями, которые точно невозможно забыть.