Бибиков хмурился.
— Сложное дело, — сказал участковый, пряча в стол протокол. — Я, конечно, по своему участку прощупаю, но вообще-то хищение — это дело угрозыска. А вы случайно не запомнили номер купюры?
Гудзеватый элегантно руками развел.
— Видите, — укоризненно сказал Бибиков, — ни единой зацепки. Машину при вас посылали. Нет его. Ну конечно, ханыга на месте сидеть не будет. Вот жалко, что граждане вам сразу не помогли. Встречается еще равнодушие у нас. Проходят мимо товарищи.
Гудзеватый горько улыбнулся.
— Целиком с вами согласен, товарищ капитан. Ну, желаю успеха в расследовании.
Бабка оттянула суконное ухо ушанки.
— Тоня?
Подышала на трубку.
— Тоня, ты? Тоня, кот у меня. Ты б завтра не снесла на ветпункт, на операцию?
Послушала.
— Тащит со стола. Да гадить начнет. Надо на операцию. Я б рубль дала.
Дунула в трубку, послушала.
— А я и не могу, мне на конференцию завтра...
«...Ну ладно, тогда двадцать пятого. Сама снесу двадцать пятого».
Солдатским ботинком нажала на дверь и вышла из будки.
Коля достал из кармана мокрую пачку, вытащил сигарету, остановился.
С темного бюста Гоголь смотрел на него острым взглядом из-под лисьих бровей. Коля пожал плечами, виновато улыбнулся и пошел по Адмиралтейскому саду весь в снегу.
Тяжелая дверь захлопнулась. Ляля надела белую варежку. Ляля стояла перед дверью.
— Теперь к Коле, — сказала Ляля.
И пошла.
Крупными хлопьями падал снег.
Часы на фонаре показывали семь. Александр Антонович посмотрел на часы и задумался. Посмотрел на окно — темно в окне.
«Может быть, спит Николай Николаевич? В общем-то, с чего бы это ему так рано ложиться?»
Стукнул на всякий случай. Прислушался. Еще раз постучал. Нажал на форточку — приоткрылась. Александр Антонович просунул голову в форточку. Темно. Головой повертел. Темно.
— Николай Николаевич!
Тихо.
— Николай Николаевич! Маэ-э-э-эстро! — позвал Александр Антонович голосом далеким, как в лесу. Никто не отозвался. Александр Антонович закрыл рот и вывернул голову из форточки. Он расстегнул пальто и долго копался за пазухой, пока не вытащил толстую записную книжку. Замерзшими пальцами, держа шариковую ручку, с трудом накарябал.
«Л.-г. Финляндского полка полковник в отставке. А. А. Голубев». И в левом верхнем углу, предварительно подумав и не найдя подходящего выражения, поставил «Р. Р. С.» («Pour prendre conge» — «Для совместного времяпрепровождения»), то есть «чтобы проститься». Потом сложил визитную карточку пополам (это по-товарищески), защемил ее форточкой и, обойдя флигель, вышел на улицу.
Александр Антонович миновал якоря.
«Куда же деваться, — растерянно подумал Александр Антонович, — становится холодно. Как бы не простудиться. Вон сколько снегу набилось за ворот».
Александр Антонович вспомнил «УХО», поморщился. Снег учащался.
«Куда же это маэстро запропаcтился? — спросил Александр Антонович. — И как это некстати. Можно было бы согреться, горячего чаю выпить, а то ведь, честью клянусь, простужусь. Да и пригласить ведь надо, к этой... как ее? К Зинаиде Нарзан».
Снег валил, покрывая поля серой шляпы Александра Антоновича.
«Боже, не видно ни зги! Простужусь. Где это бродит Николай Николаевич в такую пору? Должен же он где-то быть? Сделаю круг и вернусь, — подумал Александр Антонович. — Надо ведь выполнить долг? Надо выполнить долг», — повторил Александр Антонович, но уже механически, поскольку перед мысленным взором его уже засверкал золочеными гранями рубиновый фонарик.
«Да, фонарик!»
Разгадка была где-то рядом. Александр Антонович попытался увязать какие-то мысли. Не увязывались.
— Ну, ну же! Сухо...
Что-то сильно ударило Александра Антоновича в грудь, и он чуть было второй раз за сегодняшний день не повергся на снег.
— Par diable! — вскричал Александр Антонович и... осекся.
Ляля не выдержала и побежала. Утопая сапожками в мягком снегу, мчалась мимо дворца — в густом снегопаде он промелькнул красноватой расплывчатой тенью, — через Первую линию, над головой пронеслись белые глыбы Соловьевского сада. Задыхаясь, Ляля бежала. За Восьмой линией какие-то в снежном тумане колонны — вперед. Ляля с размаху налетела на что-то и остановилась. Сверху раздался разгневанный бас — Ляля узнала голос Александра Антоновича.