- Ты что-то хотела его попросить? – вспомнив себя, мне захотелось успокоить девочку. – Скажи мне, я ему передам.
- Да. Я пять раз уже просила. Но, наверное, тогда Дед Мороз был не настоящий. А сегодня же он был с самой Земли, – она так тяжело вздохнула, смешно нахмурив бровки, а потом с надеждой посмотрела на меня и спросила: - А ты Снегурочка? Я не ошиблась?
- Нет, не ошиблась. Только одень сначала шапку, а то замерзнешь. И скажи, как тебя зовут? Просьбу от кого Деду Морозу передавать?
В глазах девочки загорелась неподдельная радость, и она подвинулась поближе, натягивая на голову белоснежную пуховую шапочку.
- Меня зовут Аэль. А вы с Дедом Морозом на оленях в санях прилетели?
- Нет, на звездолете, – почему-то не захотелось врать именно этой девочке.
- Жаль, папа читал мне книжки, что на Земле Дед Мороз прилетает на оленях в санях. Я так мечтала посмотреть на это и покататься на санях.
- А я в детстве мечтала, чтобы ко мне Дед Мороз прилетел на Драконе и покатал меня, – почему-то захотелось поделиться с девочкой своей детской мечтой, но она так недоуменно посмотрела на меня.
- А что ты удивляешься? Я же не всегда была Снегурочкой и тоже была когда-то маленькой девочкой.
- На драконе - это скучно, – абсолютно обыденным голосом сказала девочка.
- Почему? – искренне удивилась я.
- На Драконе к каждому может прилететь и покатать. А вот на оленях и в санях, нет, – как маленькой объяснила мне Аэль. - Мы с папой каждый год сюда прилетаем на Елку. Такого праздника у нас нет. Мне тут нравится.
- А где твоя мама?
- Мама? – девочка задумалась, а потом махнула неопределенно куда-то рукой и небрежно ответила. – А… улетела куда-то.
- Как улетела? – не поняла я.
- Улетела. Я ее никогда не видела. Она оставила меня папе и улетела. Я это и хотела попросить Деда Мороза. Я хочу, чтобы у меня была Мама.
- Чтобы твоя мама вернулась? – решила все же уточнить я.
- Нет! Мне не нужна моя мама. Мне нужна МАМА? Мама, которой Я НУЖНА. Понимаешь в чем разница?
- Я тебя услышала. Тебе нужна Мама, – успокоила ее я.
Да, запросы у девочки. Наобещала, а что теперь делать? Где я ей возьму маму? «А мне нужен Дракон. Только их не существует», – подумала я, а вслух спросила:
- Аэль, а здесь драконы существуют? Ну те, которые летают, такие огромные, как птицы?
- Существуют, – невозмутимо ответила Аэль.- Мой папа Дракон.
- Ну да, сегодня же Новый годы, - почему-то засмеялась я. - «Говорят, под Новый год что ни пожелается – всё всегда произойдет, всё всегда сбывается!», - бодро продекламировала я, подмигнула и заговорщицки прошептала:
- И твой папа летать умеет?
- Конечно, – подтвердила Аэль.
- И может даже покатать? Ты знаешь, всю жизнь мечтала полетать на Драконе, – не унималась я.
- Ты не веришь? – обиженно посмотрела на меня Аэль. – Он все может.
Да, моя мама так же говорила. Что вот прилетит мой папа-дракон и покатает. Папы они такие. Всегда самые сильные, самые красивые, самые… Только мой так и не прилетел. И вообще он никакой не Дракон.
Заметив мою скептическую усмешку, она торопливо заговорила:
- Ты погоди смеяться, я не шучу. Просто люди не могут видеть Дракона, – она сняла с шеи прозрачный желтый камешек на веревочке и протянула мне. – Вот, держи. Это «слеза дракона». С его помощью ты сможешь увидеть, как летают драконы. А еще, он помогает искать родственные души. Только у этого радиус действия маленький. Да и ты же не Дракон, поэтому на тебя он не подействует. Но Драконов увидишь.
Видя мое замешательство, она встала, надела мне на шею кулон, спрятала за ворот, обняла и прошептала:
- Как я рада, что встретила тебя, Снегурочка! Ты же не забудешь передать мою просьбу Деду Морозу?
Я обняла девочку в ответ и, вспомнив, что она опоздала на праздник, предложила:
- А давай вокруг елки хоровод поводим. Песни попоем!
- Правильно! Пойдем веселиться! – радостно воскликнула Аэль.
…Неожиданно для себя я совершенно забыла о своих страхах и неуверенности. Поддаваясь чарам праздничной ночи, мы дурачились, бегали вокруг елки, падали в снег, делая ангелов. А потом катались с ледяной горки, вылетая из пасти снежного дракона с ликующими воплями. Давно забытое, теплое, волшебное ощущение детства.