— Я могу позвонить? — спросил Винсмарт.
— Кому?
— Моему начальству. Квартира служебная, в компьютере коммерческая информация.
— Как его зовут?
— Лайон Кортвуд, президент консорциума Atlinc.
— Звоните, но по громкой связи, — разрешил лейтенант.
— Спасибо, — сказал Винсмарт и набрал номер.
После короткого разговора Кортвуд сказал: «ясно, Джерри, дай мне офицера полиции» и трубка перешла к лейтенанту. В результате все данные из удостоверений агентов были продиктованы по телефону, а затем Винсмарта, и агентов увезли в полицейский участок, где разбирательство продолжалось еще 4 часа, поскольку там появился дознаватель из FBI. После обмена официальными факсами между полицией и офисом NSA в Гонолулу, агентов все-таки отпустили, отдав им все, кроме взламывающего устройства (его забрало FBI). Когда все это завершилось, Винсмарта попросили проехать в криминалистическую лабораторию для опознания — и он поехал, как оказалось, совершенно напрасно. Один более-менее целый труп принадлежал мужчине, которого Джерри не помнил. Еще три представляли собой сильно деформированные торсы с фрагментами конечностей, лишь у одного из которых сохранилась часть головы. Прочие останки напоминали крупные куски сильно подгоревшего барбекю. Опознавать тут было совершенно нечего.
Кажется, он впал в ступор. Сознание просто отказывалось соглашаться с тем, что красно-черные куски на металлических столах это и есть все, что осталось от трех симпатичных, веселых молодых женщин, которым он еще вчера днем говорил забавные комплименты, и с которыми он гонял шарик в настольный теннис. За прошедшие три месяца знакомства, он стал воспринимать их, как близких друзей, или даже как родных. Тем более, настоящие родные у Винсмарта практически отсутствовали. Кто-то из родственников жил в Канаде, но он не виделся с ними годами. Семья не сложилась, женщины приходили и уходили, не особо задерживаясь. Друзья, помимо коллег по работе, как-то не образовались. Так что на исходе пятого десятка лет, док Джерри был человеком, хотя и очень коммуникабельным, но практически одиноким. Раньше он совершенно не страдал от этого одиночества, но вот сейчас, глядя на эти столы, он чувствовал себя, как человек, в один день потерявший все.
Джерри лишь со второго раза отреагировал на вопрос офицера-криминалиста.
— Кем они вам приходились, мистер Винсмарт?
— Кем? — механически переспросил он.
— Ну, я имею в виду для протокола, — смущенно пояснил офицер.
— Не знаю, как для протокола, — сказал Джерри, — но ближе них у меня никого не было.
— Тогда я пишу «близкие друзья».
— Да. Наверное, это правильно.
Прошла еще пара минут.
— Подпишите вот здесь, мистер Винсмарт.
Он поставил подпись и спросил:
— Что-нибудь еще я могу сделать?
— Боюсь, что пока нет, — ответил офицер, — Я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой.
— Не надо, я хочу пройтись пешком.
— Может быть, вам дать что-нибудь успокоительное?
— Спасибо, но я не думаю, что это хорошая идея. Все равно я вряд ли успокоюсь. В общем, я оставлю вам визитку, вдруг что-то еще выяснится. Хотя, что еще может выясниться? А теперь просто пойду домой… Похоже уже светает. Я даже не заметил, как прошла ночь.
— По-моему, светает, — сказала Келли, зевая.
— Странно. Вообще-то сейчас 4:15, а по справочнику рассвет в 5:07
— Выкини свой справочник. Видишь светлая полоса вон там. По компасу это восток.
— Тьфу, дура я. Конечно, светает. А 5:07 это астрономический восход Солнца.
— Это чего такое?
— Это когда край Солнца появляется над горизонтом, — пояснила Санди.
— Надо же, — буркнула Келли, — астрономический восход. Выдумают ведь…. О, гляди, птички какие-то полетели. Это случайно не альбатросы?
— Черт их знает.
— Но ты же биолог, нет?
— Биомедик. И отучилась всего три курса.
— А, понятно. Кстати, сколько нам еще плыть?
Санди посмотрела на экран мобильника и сверилась с картой.
— Где-то 240 километров. Примерно пять часов хода.
— Еще пять часов, — повторила Келли, — а на базе уже, наверное, врубились на счет нас.
— Врубились, да не совсем. В хот-лист наше корыто еще не попало.
Каждые полчаса девушки переключали телевизор на 34-й спутниковый канал, где шла полицейская информация — горячий список угнанных транспортных средств.
— Зато армейский джип оттуда исчез час назад, — возразила Келли
— Ну и что? Патрульные копы нашли его у причалов, отдали военным, вычеркнули из хот-листа и все.
— Но вояки же знают, что это мы подломили их тачку.
— Им плевать, — веско ответила Санди. — У армейских первый закон: ничего не делать, если начальство не приказало. Любая инициатива грозит исполнением.
— Это как?
— Ну, в смысле, проявишь инициативу, тебя же заставят лишнюю работу делать, а потом еще и накажут за то, что плохо сделал. Оно им надо?
— А, я врубилась, — сказала Келли, — О, смотри, уже что-то розовое виднеется. Красивый здесь рассвет, верно?
— Красивый-то красивый. Но мы теперь как на подиуме, с любой стороны нас видно.
— Ты же говорила, всем плевать.
— Всем да не всем, — неопределенно высказалась Санди, — ладно, пойду посмотрю, что нового по ящику показывают.
Она отправилась в рубку и через несколько минут оттуда раздалось восторженное:
— Вау! Я меганезийский телеканал поймала! Ух, ни фига себе, заваруха!
Келли, зайдя в рубку и глянув на экран, пришла в некоторое недоумение:
— Это что, военный переворот у них? Опять мы, блин, попали…
— Нет, — успокоила Санди через пару минут, — Это разборки футбольных болельщиков. Там кто-то что-то подсудил или что-то в этом роде. Я начало пропустила.
— Все, я врубилась, — с облегчением в голосе сказала Келли, — Ну, это нормально. Ага, вот и копы с водометами нарисовались, точно как у нас в Техасе. Только я не догоняю, на каком языке диктор трещит.