Адмирал Уинсдейл загадочно улыбнулся:
— Случайности не случайны, Берилл. США — большая страна, и у нее большие проблемы. Это естественно. Нашей разведке и контрразведке эти проблемы известны, так что они контролируют, как говорится, болевые точки.
— О! Вы просто предугадываете мои вопросы, Генри! Телезрителей очень интересует роль наших спецслужб в этой истории. Когда генеральная прокуратура отстранила спецслужбы от расследования инцидента с «Тренганом», это вызвало определенную тревогу. Выходит, прокуратура не уверена в том, на кого работают наши контрразведчики. И такие сомнения возникают уже не первый раз.
— Ну… Наверное, это правильно. Спецслужбы не должны быть вне контроля. Иначе в них формируются, так сказать, клановые интересы, а это непорядок. Спецслужбы свою работу сделали, а расследование это уже дело полицейских и специалистов флота.
Берилл энергично кивнула и уточнила:
— Вы имеете в виду специалистов военно-морских флотов Австралии и Меганезии?
— В общем, да. Проблема биологического оружия — международная, и, естественно, что я выступил с инициативой пригласить в комиссию наших соседей. Во время кризиса на Эль Кватро, они поступили так же, то есть пригласили нас. Это нормальная практика.
Берилл снова кивнула.
— То есть, у нас с северо-восточными соседями сложился устойчивый и эффективный альянс для решения общих проблем, и вы Генри, являетесь одним из инициаторов этого альянса. А что вы можете сказать о перспективах этого сотрудничества, которое многие аналитики называют политическим сюрпризом года?
Уинсдейл пожал плечами.
— Я, знаете ли, не политик. Военные вообще не должны заниматься политикой, это дело парламента. А наше дело — защита граждан и территории. Если сотрудничество с нашими соседями эффективно служит этой цели, то будем двигаться дальше в этом направлении. А политика, она сегодня одна, завтра другая, и что нам гадать на эту тему?
— Действительно, — согласилась Берилл, — политика это загадочная штука. Например, ряд политологов пишут, что австрало-меганезийский альянс имеет явную антиамериканскую направленность. Ваш комментарий, Генри?
— Чушь, — сказал адмирал, — Техническим лидером комиссии был гражданин США, доктор Джералд Винсмарт. Именно он выдвинул идею обезвредить груз «Тренгана» без вскрытия контейнеров, жестким тормозным излучением. Для этого была использована мощнейшая мобильная рентгеновская установка с верфей Мельбурна.
— Да, мы все видели эти кадры в репортаже нашего корреспондента на Уэст Киллинг. Но я хочу напомнить, что у доктора Винсмарта сложные отношения с властями США, и он уже около полугода живет и работает в Меганезии.
— Не хватало нам еще вникать в политические разногласия между властями и гражданами США, — ответил Уинсдейл, — Там каждый второй гражданин судится с правительством. И немудрено, при таком числе адвокатов на душу населения. Уж они-то всегда найдут повод для сутяжничества, а такие «обезьяньи процессы» это для них просто золотая жила.
Заскучавшая было, Берилл снова оживилась:
— Вы сказали «обезьяньи процессы»? Вы видите сходство между делом эволюциониста Джона Скоупса в 1925 в штате Теннесси, и сегодняшним делом Джералда Винсмарта?
— Я, конечно, тут не специалист, — уточнил адмирал, — но, по-моему, у американцев есть такой пунктик: выяснять в суде отношениия между наукой и библией.
— Формально иск был о нарушении конвенции ООН по биоэтике, — напомнила она, — дело о незаконном клонировании человекоподобных существ путем суррогатного материнства.
— Каких еще человекоподобных? — спросил адмирал, — Эректусы это аборигены Меганезии, по-местному «menehuna». Они, в отличие от наших аборигенов, вымерли много тысяч лет назад, а теперь их восстановили путем клонирования, так же, как мы восстановили нашего сумчатого волка. Я смотрел об этом по nature-science-ITV.
— Я думала, аборигены Меганезии это утафоа, — заметила Берилл.
— Утафоа пришли позже, — пояснил Уинсдейл, — по их мифам, менехуна, то есть эректусы тогда уже давно жили на этих островах, у них была самобытная культура, искусство, и даже письменность. А потом они исчезли. Возможно, эпидемия или смена климата.
Тут Берилл воспользовалась поводом вернуть разговор в исходное русло.
— Раз мы снова заговорили об опасных эпидемиях, позвольте задать вопрос о деятельности комиссии по «Тренгану» и бригады генеральной прокуратуры. Что значит пункт вердикта (цитирую), «экипаж, контрактодержатель и военный контингент «Тренгана» действовали в состоянии добросовестного заблуждения, и не могут нести ответственность по законам Австралийского Союза»?
— Комиссия выяснила обстоятельства рейса «Тренгана» — сказал адмирал, — Сейчас я кратко изложу выводы. Когда группа незаконно действовавших высокопоставленных офицеров NSA планировала перемещение биологического оружия с базы на Бирме в Австралию, у них была, выражаясь полицейским языком, фирма-прикрытие. Это компания «Конквист и Палемба» в Сурабае. Под именем Конквист, скрывался полковник NSA Джон Хейстинг. Он должен был зафрахтовать «Тренган» и назначить на него такого суперкарго, который принудит капитана доставить груз не согласно фрахту, а согласно секретной инструкции. Но этот план был исполнен лишь наполовину, поскольку Хейстинг в какой-то момент перестал доверять своему руководству, выступил с разоблачениями в прессе и скрылся. Обад Палемба, обычный коммерсант, принял дела компании и, считая, что «Тренган» зафрахтован под обычный легальный заказ, назначил обычного суперкарго, Пин Кеу.
Присланный на замену Хейстингу полковник NSA Лим Этчисон, не успев понять, что к чему, передал биооружие Пин Кеу. Тот считал, что все согласовано с правительством Австралии, и действовал так, как любой судовой чиновник, который официально везет опасный груз. Сержант Бэлхоу со своим отделением охранял груз в пути. Капитан корабля был уверен, что совершает легальный рейс, поскольку все формальности выполнялись.
— Поразительно! — воскликнула Берилл, — Теперь, ясно, как появился судовой манифест, который перепугал весь Перт и окрестности! Экипаж делал все так, как если бы эти бомбы были просто химреактивом, перевозимым по обычной армейской поставке.