На след мне не удавалось напасть подозрительно долго, и я даже подумал, что все спрятались от этого странного тумана (сразу вспомнилось что-то подобное из какой-то книги, но какой — не помню, хоть убейте). Но, к счастью, это так и осталось только моей выдумкой, и уже скоро, минут через десять, я выследил и съел очередного местного кролика. Мясо немного взбодрило меня, и, повеселевший, я решил опять вернуться к костру. На этот раз там уже все встали — точнее, Рик встал, а Падди вставал в настоящий момент — нехотя и лениво. Ничего не поделаешь, здесь не дом. Приходится вставать рано, ложиться поздно, а днем — идти, уставая, но не жалея себя. С такими оптимистичными мыслями я сел к начинающему угасать костру с мыслью отдохнуть еще немного перед окончательным выходом.
— Туман… — задумчиво произнес Рик, будто только что его заметил (а может быть, так оно и было). — И как мы пойдем?
— Брось, — Падди окончательно встал и сейчас тер лицо кулаками. — Туман — не наводнение. Смотри, его тут совсем немного.
Я с сомнением покачал головой, но этого никто не заметил.
— Тут — да. — Рик, тем не менее, уловил суть проблемы. — А вон там, в чаще? Посмотри туда. Ты можешь что-нибудь разглядеть? Здесь-то огонь немного разогнал туман, но вот дальше…
— Предлагаю пока присесть и обсудить, что делать-то дальше будем. — подала голос Айлин.
— Да мы и так не бегаем. — Рик немного удивился, но сел. — Да и что тут обсуждать? Идти будем. Вариантов-то нет.
— Вариантов действительно нет, — вздохнула Айлин. — Но просто вот так вот сразу принять все как данность… Не пытаться противиться этому… Игроку… Разве это правильно?
— Хороший вопрос… — протянул Рик. — С одной стороны — а что мы можем сделать? Мы поставлены перед фактом. Этого Игрока даже нету здесь, чтобы возразить ему!
И слава Богу. Не хватало только его сейчас для полного счастья. Впрочем, я был уверен, что он в данный момент он где-то неподалеку. Ну, во всяком случае, пристально следит за нами (и хорошо, если только следит). Между тем, Рик продолжал:
— Но, с другой стороны — он же сказал, что поставил на наш проигрыш, так? Значит, чтобы поспорить с ним, мы должны просто-напросто не опускать руки, относиться ко всему серьезно (как бы фантастично оно не было), и делать все, чтобы в итоге победить, то есть выйти из этого леса. Так?
Все молчали, обдумывая слова Рика. Потом Падди медленно кивнул, за ним Айлин. Я решил не отставать от них и тоже кивнул, подойдя ближе к костру. Все так. Все верно.
— Поэтому — выходим? — подытожил Рик.
— Выходим, — чуть ли не хором сказали Айлин и Падди. Я только весело махнул хвостом пару раз. Ну его, этот туман. Нужно идти — дойдем и с ним, и без него.
Выбежав с поляны на тропинку, я увидел, что туман-то и правда начинает рассеиваться. Это значило не только то, что путь будет виден лучше; это значило еще и то, что дождя не будет — по крайней мере, пока. Небо еще не было абсолютно чистым, но оно быстро и уверенно прояснялось, открывая сияющее солнце Австралии. Впрочем, в дорогу мы вышли не сразу: сначала ребята позавтракали тем, что осталось от консервов, окончательно избавившись от банок (вечером снова придется охотиться на всю компанию), и, под моим сопровождением, сходили к речушке. Днем и без тумана (который к этому времени окончательно рассеялся) она действительно оказалась живой и яркой, и я даже залюбовался на больших бабочек, пока ребята умывались и наполняли фляжки. Это мое занятие бесцеремонно прервал напившийся последним Рик, сказав:
— А вот теперь — действительно выходим.
Я был не против. Я хорошо отдохнул, и теперь можно было и размяться. Поэтому я опять замахал хвостом (надо сказать, это уже входило у меня в привычку) и побежал впереди, все так же указывая ребятам путь. Начинался только второй день нашего вынужденного странствия, а я уже привык к ним и даже привязался. Должно быть, сказывается собачья натура, я ведь все-таки лучших друг человека (эта мысль вызвала у меня веселый смешок). Жаль, наверное, что мы расстанемся, когда дорога закончится.
Хотя… Кто знает, что тогда будет, кто знает…
Нет смысла расписывать весь этот и два следующих дня; все они проходили в подобном ключе: мы шли, я прокладывал путь, а ребята поспевали за мной; время от времени мы отдыхали, я охотился, один раз ребята даже захотели мне помочь, но я прогнал их коротким рыком: только мешать будут. На ночь мы устраивались где-нибудь, зажигали костер — мне с моей шкурой еще ничего, а вот ребятам по ночам действительно было прохладно — и ложились спать, стараясь выспаться покрепче, «с запасом». Все это время погода благоволила к нам, и на небе было абсолютно чисто — даже ни облачка. Шли мы обычно молча, пытаясь сберечь дыхание, а на стоянках ребята весело болтали, ни словом, ни видом не желая показывать друг другу и мне, как они устали и как испуганы всем происходящим. Им действительно нужно было что-то, чтобы приободриться, поверить в себя, и цветастой природы вокруг и моего крутящегося хвоста было поразительно мало…
Странный и совершенно мистический случай произошел к концу третьего дня. Мы уже решили сворачиваться и даже выбрали поляну, как вдруг Падди что-то заметил за деревьями.
Честно говоря, я туда даже не смотрел вначале: мало ли что там мелькает. Однако когда мое внимание так настойчиво привлекли к странному объекту, я почувствовал, что его запах действительно силен. ЭТО — чем бы оно ни было — пахло деревом (старым, очень старым деревом), какой-то ветошью и… Гнилью. Не обычной, а какой-то странной, всепоглощающей гнилью. Я шевельнул ухом. Что-то мне тут не нравилось, ой, не нравилось…
Но ребята решили сходить на разведку. Мое участие в этой авантюре даже не обсуждалось, кроме того, Падди спорил с Риком на тему того, пойдет ли он — или нет. Однако когда Айлин твердо заявила, что одна она на поляне не останется, было решено: идут все. Решение, конечно, немного странное, но оспорить его я не мог. Ладно. Решили — так решили, идем. Тем более, что ни шевеления, ни звуков ЭТО не издавало, из чего можно было сделать вывод, что оно неодушевленное.
На этот раз я бежал не впереди, а вровень с ребятами: чуть позади Рика, чуть впереди Падди. Так, чтобы успеть их защитить в случае чего. Нет, явной опасности я здесь не чувствовал, но отчего-то же топорщилась моя шерсть на загривке?
Я первым понял, что представляет из себя объект. Это была хижина из глины и веток. Старая (даже сложно сказать, сколько времени она тут простояла и почему до сих пор не рухнула), очень старая хижина. Скорее всего, она была сложена аборигенами. Но размеры ее были далеки от размеров обычного шалаша — она была немногим меньше тех полян, на которых мы ночевали. Кроме того, она была достаточно плотной, чтобы ее можно было назвать вполне пригодным для жизни помещением. Я вырвался вперед, со второго раза распахнул лапой дверь (да, у хижины была дверь) и заглянул внутрь. Здесь тоже пахло этой старой, выцветшей гнилью. Было тихо, очень тихо — когда я вошел внутрь, я перестал слышать даже звуки леса, крики ночных птиц и шаги моих друзей. Поэтому я, быстро оглядев помещение (стены полукругом, небольшое углубление сбоку — видимо, очаг с плохим подобием дымохода, куча старой, если не сказать древней, соломы), выбежал наружу. Ребята как раз подходили, обсуждая находку.
— Неужели это настоящее жилище? — в голосе Айлин слышалась надежда. — Господи, я так устала ночевать под открытым небом! Неужели можно будет сделать это под крышей?
— А если здесь живут дикари? — с сомнением произнес Падди. — Если они вот-вот вернутся?
— Динго, здесь есть люди? — обратился ко мне Рик. Я быстро оббежал дом снаружи, обнюхав землю вокруг него, и, вернувшись к ребятам, помотал головой. Единственными людьми здесь были мои друзья.