- Ты его хоть знаешь? У вас же в роду двоих сыновей одновременно тоже «отродясь» не было…
- Мадам Министр любезно продемонстрировала заклинание и руну в конце своей речи. И да, я его помню. Малфои осведомлены о всех нюансах магии.
========== Глава 5 ==========
После Гермионы Грейнджер приветственную речь произнесла Минерва МакГонагалл, потом слово предоставили деканам всех четырёх факультетов. Мадам министр за стол к остальным родителям первокурсников не вернулась, и Люциус не мог не заметить, как и Гарри Поттер, и Рон Уизли периодически бросали разъярённые взгляды на её пустующий стул рядом с Джинни. Лорду Малфою было слишком очевидно, что о существовании Александра лучшие друзья мисс Грейнджер узнали одновременно со всеми остальными присутствующими в зале волшебниками, и это наводило на определённые мысли.
Впрочем, Гермиона Грейнджер, сидевшая рядом со своим бывшим деканом, любимым учителем и ментором, Минервой МакГонагалл, казалась невозмутимой, конечно, если не считать вопросительные взгляды, которые периодически ловил на себе сам Люциус… Усмехнувшись, лорд Малфой приподнял бровь и многозначительно кивнул молодой женщине, отсалютовав ей бокалом с крепчайшим виски, который незаметно для всех доставил ему домашний эльф, и которым аристократ уже успел поделиться с Гарри Поттером. Герой магической Англии, спаситель их мира от Волан-де-Морта, глава Аврората и просто лучший друг Гермионы Грейнджер явно оценил этот жест, опрокинув первый бокал обжигающий жидкости в рот одним махом. Потом второй и третий - фляжка Лорда Малфоя была очевидно заколдована чарами незримого расширения.
Меж тем, торжественный ужин подошел к концу, ученики стройными рядами потянулись к зданиям своих факультетов, и Люциус поднялся с места. Ему предстояло навестить, как теперь оказалось, двух внуков в подземельях Слизерина и незаметно наложить связывающее заклинание на обе палочки.
Едва трапеза закончилась, преподаватели и родители поспешили к выходу, и Гермиона Грейнджер, старательно избегавшая встречаться взглядом не только со своими друзьями, но теперь ещё и с Андромедой Тонкс, внезапно почувствовала лёгкое прикосновение чьей-то ладони к своему рукаву. Обернувшись, молодая женщина столкнулась нос к носу с супругой Драко Малфоя, Асторией.
– Миледи, – Гермиона склонила голову, вопросительно глядя в глаза младшей волшебницы. – Чем могу быть полезна?
– Мадам министр, – Астория Малфой улыбнулась ей на удивление доброжелательно. – Уверена, что Вы не осведомлены об этой традиции, но обычно после процессии распределения, родители теперь уже учеников Слизерина собираются для небольшого банкета в одном из наших поместий. Я уже имела честь пригласить и получить утвердительный ответ от Гарри и Джинни Поттеров, и теперь хотела бы сказать, что сочту за честь, если вы примите наше приглашение.
– Лорд Малфой был настолько уверен, что его внук окажется на Слизерине, что уже успел приготовить банкет? – Гермиона поспешно прикусила язык, но ироничные слова уже успели сорваться с губ. Впрочем, Астория легко рассмеялась.
– Порой мне кажется, мадам министр, что некоторые наши предки либо через самого Салазара запугали Шляпу, либо заключили с ней договор, либо подкупили. Притом, не исключаю возможность всех трёх вариантов одновременно, потому что это просто невозможно, чтобы все мы, независимо от наших склонностей, оказывались на Слизерине. Я вот, например, всегда думала, что мне больше подходит Гриффиндор.
Гермиона удивленно приподняла бровь, а младшая леди Малфой ей заговорщицки подмигнула. И неожиданно для самой себя, министр Грейнджер, которая, как было известно всему магическому миру, никогда не посещала ни балы, ни банкеты чистокровных аристократов, кивнула в знак согласия:
– Миледи, я сочту за честь принять ваше приглашение.
Люциус Малфой спешил по коридорам Хогвартса, прокручивая в голове события последних нескольких часов. По дороге в подземелья Слизерина, пользуясь привилегиями члена попечительского совета, он уже успел взглянуть в волшебную книгу учеников, в который раз за сегодняшний день, не удержавшись от изумлённого: «Мордред и Моргана!»
Александр Грейнджер и Скорпиус родились в один день. Учитывая, что фамильные венчальные кольца Малфоев, надевавшиеся на палец во время брачной церемонии, строжайше предотвращали любую возможность супружеской неверности, а древний обряд бездетности, который отцы испокон веков накладывали на своих сыновей во избежание очевидных будущих проблем с неожиданным потомством, и который сам Люциус отменил лишь за день до свадьбы Драко…
Дементор подери! Мордовская чертовщина и Мерлиново проклятье! Ответ напрашивался лишь один: Драко умудрился стать отцом ребёнка магглорождённой волшебницы, о которой не мог заткнуться с самого первого дня учебы в Хогвартсе, буквально за несколько часов до своей собственной свадьбы.
О том, что сын женился на Астории далеко не по любви, Люциус был прекрасно осведомлён. Впрочем, редкий Малфой на самом деле женился на той, в кого был влюблён, хотя сам Люциус являлся счастливым исключением из правила: в Нарциссу Блэк он влюбился без памяти с самого первого взгляда. Впрочем, все девчонки Блэк были умные, способные и очень хороши собой. В принципе, красавица Астория тоже являлась блистательным экспонатом древней аристократии, практически не уступая ничем ни одной прошлой леди Малфой, только… Похоже, в глазах его сына у Астории Гринграсс был лишь один существенный недостаток: она была не Гермиона Грейнджер.
Учитывая, что Министр Магии слишком очевидно избегала контактов со всеми чистокровными волшебниками, хотя большинство из них действительно были благодарны ей по гроб жизни за спасение своей шкуры во время памятного процесса после второй магической войны, а к его собственному сыну она относилась, как к пустому месту, вывод напрашивался лишь один… Гермиона вряд ли была сознательной участницей зачатия своего собственного сына. К тому же, если не изменяет память, как раз в тот момент она состояла в отношениях с Роном Уизли, а вот исчезла из Англии приблизительно полтора или два месяца после свадьбы Драко. Всё это наводило на одну логическую мысль: стало известно о том, что она ожидает ребёнка, и будущее чадо явно не несёт в себе рыжие гены многочисленного семейства Уизли.
Получается, что Артур Уизли, несмотря на своё явное пренебрежение всеми остальными традициями чистокровных, заклинание бездетности до брака на своих сыночков всё-таки накладывал. Впрочем, учитывая «репутацию Казановы» брутального Билла или чрезмерную шустрость близнецов, а также отсутствие многочисленного рыжего потомства у их однокурсниц, лорд Малфой не мог бы сказать, что уж слишком изумлён. Ну, а предсказать, чья кровь течёт в будущем отпрыске, или во всяком случае определить, принадлежит ли плод их роду, мог любой патриарх.
Люциус не был зол. За последние одиннадцать лет его взгляды на понятия чистоты крови, а также её превосходство над кровью «грязной», особенно после знакомства с Гермионой Грейнджер и её нововведений последних пары лет, не только пошатнулись, но практически рухнули на некогда каменном фундаменте. Гениальная ведьма их на корню уничтожила, оспорив не только все разом, но и каждое по отдельности. По чести, лорд Малфой должен был признаться, что теперь прекрасно понимал своего сына, который был буквально зациклен на магглорождённой волшебнице с первого дня знакомства.
Меж тем, достигнув входа в подземелье Слизерина и дождавшись, пока перед ним распахнутся двери, Люциус поспешил к спальням первокурсников. Мысленно закатив глаза, он обнаружил обоих наследников своего рода, законного и не совсем, теперь разделяющими одну спальню, и притом делящих её на троих с Альбусом Поттером. Не в силах сдержать улыбки от одной только мысли, как старшее поколение профессоров будет произносить имена этой троицы в одном предложении, «Поттер-Грейнджер-Малфой», притом, обязательно в таком порядке, Люциус зашёл в комнату, придав своему лицу нечитаемое выражение, которому позавидовала бы его собственная старая маска Пожирателя смерти.