Сверкнула молния. Я упёрла руки в бока.
– Бред! Гилмор не стал бы мне врать.
– Ты доверяешь ему так безоговорочно?
– Больше, чем тебе! Так что держись от меня подальше!
Он хотел что-то добавить, но я уже зашагала к кладбищу. Незнакомец схватил за руку.
– Отпусти!
– Подожди, я…
– Отстань!
Я ударила его в грудь, но кулак пронзило болью – мышцы стальные! Наши взгляды встретились, и я все силы приложила, чтобы отвернуться.
Подожди.
…Раз-два… Покатилась голова…
Виски сдавило.
…Убери от неё руки!..
…Пять-шесть…
Я вцепилась в Незнакомца.
…Энджел!..
…Берите всё! Отпустите её!..
…Семь-восемь…
Железные пальцы сомкнулись на моей шее.
– Анжелика!
– Нет!
– Прекрати вырываться!
В панике я пнула наугад. Противник взвизгнул.
– Ай! Сдуре-ела?!
Знакомая интонация!
Я открыла глаза – фигура тут же отшатнулась. Ассиметричное каре, чёлка в пол-лица, не в меру пухлые губы.
– Фиона?
Моя сводная сестра? Она тут что делает? И где я?!
– Ты как, Энджел?
– Тошнит.
Фиона принесла чашку с водой и шипучкой вроде аспирина. Я выпила залпом. От вкуса чуть не вывернуло наизнанку, зато вернулись силы, а с ними и воспоминания.
Я спас тебя.
Незнакомец!
Одежда на мне другая, волосы сухие – давно я здесь? И Фиона…
– Как ты сюда попала?
– Головой стукнулась? Ты и позвала! Мы к дому подъезжали, а тут твой звонок. Ну, говорю, отпа-ад! А Оливер…
– Зачем? Зачем я тебя вызвала?
В полумраке черты её лица заострились.
– Точно стукнулась. Сказала, плохо себя чувствуешь! Я пулей к тебе, а тут тако-ое!
– Ты о чём?
– Ну, ты промокшая вся, трясёшься. Как заведённая, бормочешь про шарфы кра-асные! Я решила, ты двинулась. Ну, из-за похорон. О-ой, прости! Ты всё классно организова-ала…
Значит, потеряв сознание, я ухитрилась вернуться домой и вызвать Фиону… Почему не Анну, а её? Подругами нас не назовёшь: Фиону невозможно воспринимать всерьёз – держу пари, именно она положила начало дурацким стереотипам о блондинках.
Я прошла из гостиной на кухню, чтобы умыться. Фиона, проверяя что-то в телефоне, последовала за мной. На высоченных каблуках, энергичная, как ядерный заряд, она засуетилась в поисках сливок и заварки. В одном из ящиков мелькнула пачка собачьего корма – вещи перевозили без разбора. Бедняга Макс! Его нашли на пепелище мёртвым. Верный мальчик защищал нас до последнего.
– Виски есть? А-а, вот. Мы раньше… Фу, не шотландский? Ладно, сойдёт. Мы раньше уехали – думали, ты одна-а побыть хочешь! А тут гроза! Я заволновалась, ты ж без машины, но О-Оливер успокоил: мол, тебя Аарон подбросит. Зря я послушала!
– Да всё нормально.
Мурашки пробежали там, где ласкал Аарон. Точно синяки останутся.
– Пей! Это шотландский чай – моя бабу-уля с него прётся.
Ох, с виски переборщила! От вяжущей крепости заварки я поморщилась.
– Нра-авится? Папа научил – у него пунктик насчёт шотландских корней: носит килт и всё такое… Лиз он нравился. Ча-ай, в смысле.
– До сих пор не верю, что её нет.
– Мне тоже её не хватает, – уголки ярко-малиновых губ Фионы скорбно опустились. – Ничего, убийц найду-ут.
Я подумала о парочке Беннет-Гилмор, чей профессионализм – сплошной знак вопроса.
Ладони задрожали – не так от холода, как от мыслей.
– Почему он выбрал её? Ничего не пропало, да и что было брать? – я сцепила пальцы вокруг чашки. – Дверь не взламывали, ценности на месте. Нет, он пришёл именно убивать.
Даже слой пудры не скрыл, как Фиона побледнела.
– Думаешь, они были знако-омы?
– Может быть. В любом случае, завистников у Лиз хватало.
За шесть лет она сделала себе имя – и, разумеется, нашлись злопыхатели, обвиняя, что получила всё через постель Джорджа.
Я поёрзала.
– Кстати, Лиз с кем-нибудь встречалась?
Фиона хмыкнула.
– Лиз? Ага, коне-ечно! Да я двести раз знакомила её с таки-ими клёвыми парнями, но она всех отшивала! Вечно только о работе и ду-умала.
Хм, если этого не знает даже Фиона, через которую проходят все сплетни Лондона, то дело и прям безнадёжное… Но от кого-то же Лиз забеременела.
– Раз ты в порядке, я поеду. Не провожа-ай!
Перестук каблуков затих. По-турецки скрестив ноги, я пощёлкала пультом: новости, новости, шоу о разведении горностаев. Столько каналов, а смотреть нечего.
У соседей сверху загрохотала музыка. Я прибавила звук телевизора, но не помогло.
Стены давят, в желудке – сосущая дыра.
Нет, это невыносимо!