– Не ссорьтесь.
Голос Джорджа стократ приятнее, чем у Аарона, хотя внешне они похожи: те же каштановые кудри, нефритовые глаза и ямочки на щеках – полагаю, отсюда его забота о племяннике. Отец Аарона спился, а мать покоряет Бродвей.
Джорджу за сорок, на висках – седина, но он в прекрасной форме. Мы познакомились шесть лет назад, на моём экзамене по вождению: спутав передачи, я протаранила «Бентли» Джорджа. Никто не пострадал – ну, кроме инструктора: он едва не покончил с собой.
Поначалу Джордж хотел меня убить, после – затаскать по судам, а в итоге удочерил.
– Великолепно выглядишь, Анжелика.
– Как шлюха! – закатил глаза Аарон.
Я представила, что сворачиваю ему шею – вне сомнений, это признают убийством со смягчающими, – но Лиз пихнула в бок. Подействовало, и, стиснув зубы, я ушла.
– А мы делали ста-авки: придёшь или не-ет!
Эту манеру тянуть гласные трудно спутать. Да и ударная доза туалетной воды чуть с ног не сшибла.
– Ты наступила в ведро с духами?
– И я рада тебя видеть, Э-Энджел!
Фиона Шилис Макинтайр – крестница Джорджа, секретарь Аарона и кладезь сплетен. Хочешь, чтобы новость облетела город? Сообщи Фионе под большим секретом.
Её отец – старый друг Джорджа. Сейчас он тяжело болеет, хотя поговаривают, дело в банальном пьянстве. Заботу о Фионе взвалил на себя Джордж: пристроил в компанию, оплачивает учёбу.
Лиз дружит с Фионой, но, по мне, она странная. Наше знакомство началось с заявления, что в прошлой жизни Фиона была Мэрилин Монро. Это убеждение вылилось в обесцвеченные волосы, рисованную родинку и татуировки с инициалами актрисы.
– Давай сфо-откаемся! – она повисла на мне, и полыхнула фотовспышка. – Знакомься: О-Оливер, мой парень.
Она притянула его за рукав: субтильного, в нелепой рубашке и кривых очках с погнутыми дужками. Знаю этот тип умников, такие на спор собирают адронный коллайдер из мультиварки и калькулятора.
Я подалась к нему, чтобы пожать хилую руку. В нос ударили навязчивые сандаловые нотки одеколона.
– Тоже в компании работаешь?
– Да, он ха-акер.
– Не хакер, а специалист по программному обеспечению. Будут вопросы…
– А-а-а! Моя любимая пе-есня! – с визгом Фиона потащила его в гущу танцующих.
– Веселишься? – от группы юных старлеток, явно ещё не из обоймы Аарона, отделилась Лиз, протягивая мне бокал с шампанским.
Волосы, зачёсанные по моде двадцатых, от танцев слегка растрепались – а в остальном, она всё так же безупречна. Мятный оттенок расшитого пайетками болеро подчеркнул фарфоровую бледность кожи. Лиз улыбнулась, прикрыв рот ладонью, – из-за выступающих зубов в детстве её дразнили «бобром». Обычно за этим следовала драка – и обычно побеждала я.
Она поймала мой взгляд.
– Когда ты так долго молчишь, я начинаю беспокоиться.
– Я же не Фиона, чтобы болтать без остановок.
– В том то и дело. Это не Фиона в прошлый раз стала звездой.
Было дело. Гостей окатило шампанским, а один свалился в бассейн. И сколько ни оправдывайся, все запомнили только подножку официанту.
– Зато есть что вспомнить, – я пригубила из бокала.
– Эта фраза тоже пугает, – она снова улыбнулась, и на сердце потеплело.
За последнюю неделю я устала от её хандры. Привычка замалчивать проблемы не однажды доводила Лиз до депрессий, но даже тогда она выглядела счастливее. Что же случилось теперь? Вчера я спрашивала дважды – и дважды она сменила тему. По негласному договору мы не лезем друг другу в дела – и, чёрт, это связывает руки.
– Какой вызов бросишь себе сегодня? – Лиз поправила пряди у моего лица для идеальной симметрии.
Хотела бы я иметь её глазомер, чтоб без подготовки рисовать золотое сечение.
– Не убить Аарона до конца вечера.
– Ну, деньги я на тебя не поставлю, – тень улыбки скользнула по её лицу.
Поглощённая мыслями, Лиз повертела жемчуг на ожерелье. Вообще-то я с презрением отношусь к подобным разговорам, но глядя на Лиз, трудно не задаться вопросом: чью красоту она унаследовала, отца или матери? И что бы они сказали о ней, если бы хватило совести нас не бросить?
– Чего поникла? – я шутливо пихнула Лиз в бок, отчего шампанское из её бокала едва не выплеснулось под ноги.
– Джордж улетает в Москву, срочные дела.
Так дело в этом? Не спорю, из нас двоих к нему сильней всегда была привязана она, но чтобы так убиваться…
– В Москву? Из-за «Амброзина»? Ну, если лекарство и правда лечит столько болезней, Джордж станет живой легендой. Даже Нобелевскую получит.