– Где она? Я хочу видеть её.
– Это невозможно, – Беннет выставила руки, будто я бешеное животное.
– Я! Хочу! Видеть! Её!
Я соскочила, отпихнув женщину – так сильно, что она упала. Гилмор попытался меня схватить, но я предугадала манёвр. Кулак попал ему в висок. Инспектор замешкался. Я ринулась в коридор.
– Стойте!
Поперёк талии обхватили грубые руки. Шею пронзила боль. Укол…
…Анжелика! Беги!..
Я качнула головой в тщетной надежде, что мысли, возвращающие в ту проклятую ночь, попросту вывалятся. Заходящее солнце окрасило палату кровью.
Лицо в альбоме вышло нечётким и мало похожим на человека. Для фоторобота не сгодится. Я разорвала лист, а с ним – и тишину. Ошмётки бумаги разлетелись по комнате.
– Как вы?
Инспектор Заноза-в-заднице. От макушки до пяток в чёрном, в вечном трауре по собственному вкусу. Лишь галстук алый – я вновь подумала о крови.
Следом вошла Беннет, по-солдатски печатая шаг.
– Мисс Стюарт, есть пара вопросов.
– Я же всё рассказала!
Она устроила целый допрос: в духе гестапо и без капли сочувствия. На моё счастье, в больнице не нашлось утюга.
– Нам жаль, что ваша сестра погибла.
По лицу и не скажешь. Интересно, способно ли что-то выдавить из неё слезу? Гибель цивилизации? Котята?
– Постарайтесь, – подал голос чернявый.
Сказал мягко, но во взгляде ни капли теплоты. Такой же помешанный на расследовании сукин сын.
Да-да, знаю, его настойчивость оправдана – в деле об убийствах я единственный свидетель, – но это не повод вести себя со мной как с генетическим уродом!
Вот ещё заковырка. Последнее, что я помню о той ночи, – удар в затылок, а дальше пустота. Меня осмотрели десятки врачей, напичкали таблетками, но всё без толку. «Мозг – механизм сложный» – слышала я, наверное, раз двести.
Как же достало!
– Отстаньте. Ничего я не знаю.
– Понимаю вашу боль…
– Не смешите! Люди погибают, а вы тут торчите! Если б понимали…
– Чем больше расскажете, тем быстрее его поймают.
На это ответа не нашлось. За живое задел: проклятая беспомощность осточертела! Знали бы они, как я хочу вспомнить! Но бесполезными оказались и время, и лекарства.
Это и не устраивает сладкую парочку.
Дышать стало трудно – как всегда при мысли о Лиз. В груди встал тугой ком. Я уткнулась лбом в колени, ожидая то ли прозрения, то ли смерти.
– Вернулась домой. Услышала шум. Напали из-за спины.
Односложные, лишённые деталей предложения не так болезненны. Не нужно вспоминать её разбитое лицо и голос, повторяющий моё имя.
– Как он выглядел?
Я обхватила себя, будто иначе развалюсь на части.
– Штаны. Балахон.
– Балахон? По-вашему, пуговица с него?
– Она точно не с моей одежды. И не с вещей Лиз.
В больнице не придали значения моим сжатым кулакам, но из одного засочилась кровь. Там обнаружилась пуговица с резными краями и монограммой «ЛПС». С её значением пока не разобрались.
Гилмор вообще считает, что вожу их за нос.
– Лицо?
– Был капюшон.
– Приметы?
Я развела руками.
– Этого мало!
Без тебя знаю! Я сосредоточилась на воспоминаниях, но те растаяли, как струйка дыма.
– Это всё.
– Попробуем иначе, – Гилмор черкнул в блокноте. – Сколько раз он её ударил? Чем бил? У него было оружие? И когда начался пожар?
Вопросы ударили наотмашь. Я всхлипнула.
– Вам плохо?
– Да вы что! Я кайф ловлю! А рассказать, как Лиз кричала, когда он ей горло резал?
Понять не могу, кто из них бессердечнее: Беннет, эмоциональная как Терминатор, или Гилмор, почку готовый отдать за расследование!
– И как попали сюда, тоже не знаете?
Частный госпиталь высшего класса, двенадцать миль от дома. Меня обнаружили в приёмной. Камеры не помогли: скачок напряжения из-за грозы испортил записи. Одно хорошо: кто-то оплатил моё пребывание – Джордж, полагаю, хотя он так и не появился. Ко мне вообще никто не заезжал: Фиона оставила короткое сообщение на автоответчике, Джордж – на электронной почте. Вдобавок он прислал сотню букетов, сделав мою палату похожей на оранжерею.
– У вашей сестры были враги? Кто-нибудь ей угрожал?
– Нет.
– Вы так уверены?
– Лиз ничего от меня не скрывала.
– Хм, – судя по движению бровей, мой ответ его позабавил. – В таком случае вы знаете, кто был отцом её ребёнка?
Мир вокруг завертелся, будто в центрифуге.