Так как все они сходны по условиям содержания, то я расскажу лишь о поведении и образе жизни одного из них. Таким типичным видом будет Селеницереус макдональда, «королева ночи», как называют его в Германии. Стебелек этого четырехгранного цереуса я получил в дар некогда во время посещения ботанического сада. Посаженный в жирную землю, стебелек дал на следующую весну полуметровый прирост, затем через год разветвился еще и еще, образовав подобие голых свисающих четырехгранных «веток». Вел себя этот кактус однообразно, как будто жил по каким-то очень точным часам. Всю осень и зиму он не проявлял признаков жизни, зато весной, уже в апреле, одна-две из его серых ареол превращались в зеленые светлые точки, точки увеличивались и развивались в побеги светлые, зеленые, растущие вниз не по дням, а по часам. Одновременно на старом приросте и также на месте ареол появлялись шерстистые беловатые точки, которые почти не увеличивались, пока вовсю старался расти побег. Но вот что-то внутри кактуса «выключало» его рост, он останавливался и начинал из светло-зеленого и нежного превращаться в тусклый, грубый и серо-зеленый, а шерстистые «почки» трогались в рост, обычно неравномерный, ибо одна всегда обгоняла остальные. Эта обгоняющая почка все явственнее превращалась в шерстистый бутон, который, побыв в некотором раздумье дня три-четыре (обычно это было около 7–10 июня ежегодно), вдруг в один особенно погожий день начинал увеличиваться и к вечеру достигал почти чудовищной величины. Было ясно, что бутон раскроется вот-вот, что он чего-то дожидается.
Ждал он, оказывается, захода солнца. Как только светило опускалось за крыши, — в июне оно, как известно, не торопится и заходит уже в одиннадцатом часу, — цветок очень медленно и все-таки достаточно ощутимо начинал двигаться, то есть раскрывать сомкнутые лепестки. Он раскрывался со скоростью движения Земли или опускания Солнца, — как угодно... Через час над кактусовой коллекцией сияла волшебная белая, женственная, фантастической величины звезда, одинаково напоминавшая и кувшинку-лилию, и орденскую звезду. Полностью открытый цветок производил впечатление ирреальное, и никак не верилось, что тусклый невзрачный четырехгранный кактус может хранить в себе, а главное, произвести такое чудо красоты, изящества, цветения с легким запахом ванили. В диаметре самые крупные цветы селеницереуса достигали 30 сантиметров, а может быть, и более. Цветок сиял всю ночь и на рассвете гас, складывался и поникал по мере того, как вставало солнце. Задержать цветение можно было, только искусственно затемнив его. Вот пишу и невольно просится на ум: всегда в сказках были скромные Золушки, нищие принцы, умные дураки, и все они внезапно блистали красотой, — надолго ли, на одну ночь, на краткое мгновение? — много разных мыслей рождает этот до предела простой невзрачный кактус...
Некоторое подобие цветов селеницереуса — белые цветы листовидных кактусов, распространенных весьма широко, и отчасти белые цветы эхинопсисов, также расцветающие ночью.
Все ползучие, свешивающиеся растения нуждаются в плодородной земле, а вернее, растут в любой здоровой почве. Если растению не хватает питания или корни повреждены, а также при теплой зимовке с поливом кактусы не цветут или, набрав бутоны, сбрасывают их до цветения.
6. Эхинокактус и Эхиноцереус
Два рода этих совершенно несхожих на вид кактусов неопытные любители часто путают из-за созвучности названий. До тех пор, пока я на практике не столкнулся как с представителями первого, так и с многими видами второго рода, я также не видел между ними разницы. Род Эхинокактус в настоящее время настолько мал, что в нем остались лишь типичные растения, всего около десятка видов, в то время как первоначально к эхинокактусам относили сотни видов. Нужно сказать, что кактусы обладают таким количеством разнообразных признаков, что если задаться целью во что бы то ни стало выделять из старых, устоявшихся родов новые, беря за основу какую-нибудь мелочь, — особенности в строения семян, форму цветка, место образования цветка, характер колючек, — то можно до бесконечности выделять все «новые» роды и виды, чем, на мой взгляд, уже сейчас излишне перегружена и запутана систематика, — сравнив меж собой представителей таких родов, например, как Ариокарпус и Розеокактус, Эспостоа и Псевдоэспостоа, Нотокактус и Бразиликактус, легко убедиться в этом. Хотел бы добавить, что и в маленьком, оставшемся после отщепления и отсечения других новых или условно новых родов, роде Эхинокактус есть настолько несходные виды, что рождается мысль: не выделить ли их в особый род и назвать, скажем, Неоэхинокактус. Такими видами будут, допустим, Эхинокактус грузони и Эхинокактус ингенс, — растения, разительно не похожие друг на друга.