– Поконкретнее, пожалуйста. Кстати, давайте присядем, – спохватился Бугаец. – А то стоим, как в театре. Займитесь делом! – приказал он своим сотрудникам. – Что уставились? Здесь не цирк и не «кино привезли»! Все, что вам необходимо знать, я расскажу на первом же совещании по этому делу. По местам!
«Нашел все-таки на ком зло сорвать! – подумала Вероника. – А Ада молодец! Здорово его отбрила!»
Кадушкин с преувеличенным усердием зашуршал протоколами, защелкал ручкой и нырнул в подсобку. Опер Ильясов сел за столик охранника у входа и принялся изучать телефонную книжку покойного, сделав слишком равнодушное лицо, чтобы можно было поверить, что он перестал интересоваться разговором.
Вероника сделала еще один шаг назад, и полумрак подвальчика окончательно поглотил ее фигуру. Как повезло, что о ней все начисто забыли! Что ни говори, а сейчас начнется самое интересное, и даже дьявол не сдвинет ее с этого места!
– Может быть, и мы присядем? – предложила Ада и, не дожидаясь ответа от следователя, прошла за конторку и села на место Блюхера, весьма свободно и удобно расположившись в вертящемся кресле. Волей-неволей Бугайцу пришлось удовлетвориться не слишком удобным стульчиком для клиентов – кожаным сиденьем на длинной ножке, наподобие тех, что стоят у барных стоек.
Их разделял прилавок, на котором кем-то, видимо, экспертами, были аккуратно разложены вещи, извлеченные из карманов убитого: паспорт, записная книжка, смятая пачка сигарет, трубочка с валидолом, связка ключей и туго набитое портмоне.
За спиной у Ады возвышался шкаф со всякими безделушками, и в стеклянные дверцы этого шкафа затаившаяся за выступом стены Вероника могла ловить отражение следователя. Она заметила, что, устроившись напротив Ады, Бугаец отодвинул в сторону все, что лежало на столе. А сама Ада теперь сидела в нескольких метрах от нее – Вероника снова видела близко-близко эти странные кошачьи глаза, крупный рот и даже веснушки, ссыпавшиеся со скул и щек на длинную белую шею.
– Полгода назад Натан принес мне на… экспертизу, скажем так, да, именно на экспертизу один старинный рисунок. Это было очень интересное изображение, своего рода анатомический атлас, составленный, однако, не врачами, а астрологами. По моей оценке – в середине XVI века. Очень хорошо сохранившийся пергамент.
– Ах, так вы эксперт? Музейный работник?
– Вовсе нет. Я зарабатываю на жизнь совсем иным.
– Чем же, позвольте поинтересоваться?
Ада не ответила. Только взглянула на седовласого. Уголки ее губ приподнялись, выпуская улыбку, и на миг замерли, словно решая, достоин ли собеседник такого подарка. Затем Ада чуть приподняла подбородок и слегка прищурилась – совсем так, как это делают умные люди, разговаривая с теми, кто, и это заранее известно, все равно не поймет всей серьезности ситуации, сколько им ни объясняй.
– Так чем же вы зарабатываете себе на жизнь? Это секрет? – упрямо повторил Бугаец.
– Тем, что даю людям советы, – спокойно ответила Ада.
– Вот как! Интересная специализация! И что, она указана в едином тарифно-квалификационном справочнике работ и профессий?
– Никогда не интересовалась этими тонкостями.
– Просите за любопытство, но какого же рода советы изволите предлагать страждущим? – В голосе Бугайца слышалось неприкрытое раздражение, обильно приправленное тяжеловесным сарказмом. «Все бабы – дуры!» – эта незамысловатая мужская мудрость слышалась «между строк» всех последующих вопросов. – Советы о том, как похудеть за два дня на пару десятков килограммов? Или какого цвета помаду подобрать к новому платью? Как выйти замуж за миллионера? Или что такое ничего и как из него сделать что-то? А? В этом роде?
Соблюдать вежливость и дистанцию, предложенную Адой, ему удавалось все труднее.
«Он, наверное, женоненавистник», – с неприязнью подумала Вероника. Что за дурацкая манера разговаривать с дамой в тоне шута горохового? Хотя… она увидела, как рука следователя, заброшенная назад, несколько раз с силой помяла шею, и решила, что у Бугайца болит голова или он просто устал. Отсюда и раздражение. «Все равно это не оправдание…» – мелькнула сердитая мысль и оборвалась, потому что надо было слушать Аду.
– Я думаю, отвечать стоит только на ваш первый вопрос, потому что только первый вопрос задан вами действительно по делу, – по-прежнему спокойно ответила Ада, и две белые руки так же спокойно легли на подлокотники кресла. – Итак, вы просили подробностей – с чего началось наше знакомство с Натаном… Как я уже сказала, он принес мне хорошо сохранившийся пергамент и попросил расшифровать знаки, которыми была испещрена нарисованная на нем человеческая фигура. Если эти знаки действительно имеют значение и замыкаются в какую-то логическую цепочку, то, значит, документ неподдельный и в самом деле имеет серьезную ценность. У Натана был повод тревожиться – в последнее время антикварный рынок наводнили подделки. Не так уж трудно, обладая современными техническими средствами, изготовить пергамент и затем «состарить» его. Гораздо сложнее, и даже почти невозможно, при помощи давно забытых символов и понятий наполнить его истинным смыслом. На это в мире способно всего несколько человек, которых можно пересчитать по пальцам одной руки.