Созвездие ночи
Ждёшь рассвет. Время тянется медленно, да ещё и зима, как назло. К самой зиме как к явлению претензий нет. Холод, снег, сосульки с крыши, ёлки с шариками - ничего плохого. Даже, наверное, хорошо, если всё в меру. Но вот рассветы, они, как назло, зимой запаздывают. Закат, кстати, молодец, он как раз не задерживается. Но что толку, если время ожидания твои внутренние часы начинают отсчитывать только после того, как на улицу опустилась тьма. Казалось бы, почему они не работают все сутки? В сутках ведь всегда двадцать четыре часа. Загадка. Даже, пожалуй что и тайна вовсе. И хорошо ещё, если твой организм вырубится посреди ночи. Хуже всего, когда ты не можешь уснуть почти до утра, выключаешься, и включаешься, когда уже темно. Тогда всё, тушите свет, сидите в темноте. Летом ждать рассветов легче. Гораздо легче. И так же бессмысленно. Варишь кофе. Сперва мягкий, с карамельным вкусом. С корицей, ванилью и мускатным орехом. С мёдом. Потом кофе становится крепче, слаще, из него пропадают пряности. Пытаешься отбить горечь молоком, большим количеством сахара, но не помогает. Не помогает, пока в какой-то момент не прекращаешь чувствовать вкус. Кажется, начиная с этого момента можешь пить даже растворимый, но проверить нечем. Просто нет растворимого кофе. Странное ощущение в глазах. Песок? Стеклянная крошка? Да какая разница, всё равно закрыть их не получается, больно, но слёз нет. Странно даже. Вроде столько жидкости внутри, а словно весь высох. Наверное, дым поглощает влагу. Дыма много. Всё равно сердце откажет раньше, чем лёгкие. Ну может и не раньше, но точно не переживёт их. Или дело не в дыме? Нет, не в дыме. Нет дела, нет никаких дел. Ждёшь рассвет. Подходишь к окну. Там даже не то, чтобы тьма кромешная. В домах светятся окна. Не то, чтобы прямо очень много, нет. Пара-тройка окон на дом, но светятся. Казалось бы, они должны показать тебе, что ты не один, есть ещё неспящие в этом городе. Те, кто тоже ждёт. Но это ложь. Тот, кто ждёт, не будет включать свет. Можно пропустить начало. А если нет начала, то нет конца. Всё должно начинаться и заканчиваться, всё. Даже если промежуток между ними столь долог, что кажется бесконечным. Это не важно, что кому кажется. На самом деле не важно ничего. Для тебя не важно. Когда-то было, теперь нет. Кроме самого ожидания, которое тоже должно иметь конец, как имело начало. Что-то заканчивается, что-то начинается. Жаль, что не всегда для одного и того же человека. Жаль, что не для одних и тех же людей. Ничего не бывает зря. Ничего. Не бывает. Шепчешь. Зря. Эти слова не способны утешить, унять боль, успокоить. Кажется, они даже делают её сильнее. Ничего. Это ничего. Кажется, ты становишься мазохистом. Чем сильнее боль, тем она слабее. Такой вот парадокс. Это кажется странным лишь на первый взгляд, на второй, на третий. На любой посторонний взгляд, пока сам не сталкиваешься с ней. С болью, с потерей. Потому что пустота порождает боль, и боль помогает заполнить пустоту. Чем больше одного, тем меньше другого. Боль лучше пустоты, просто потому, что ничто плохо. Нет ничего хуже, чем ничто. Ты знаешь это точно. Знаешь, и всё равно приближаешь болью пустоту. Ту, что останется после тебя. Потому что никому не придётся заполнять её болью. Ты последний, кому это нужно. В этом случае. В этом отдельном несчастном случае.