— Если можно, я бы хотел поговорить наедине…
— Оставьте нас, — скомандовал своей свите Сшуа, и те точно испарились. — Раз я здесь, значит, вы все-таки решились? — прищурился он, хитро улыбаясь.
— Для начала, я бы хотел уточнить некоторые моменты, — замялся Лери. Его лицо перестало быть умиротворенным, теперь оно выражало нерешительность и сомнение. — Давайте пройдемся? — предложил он.
— Я так понимаю, вас пугает вернийский синий царь? — догадался Сшуа, и в его глазах блеснули озорные искорки.
Лери утвердительно кивнул. Ему и правда, было не по себе от того, каким образом он должен был украсть невесту из-под носа влиятельного соперника. Да, быть может, Мерта Курта не так опасен, как его предшественники, но старые советники, помнившие еще времена «Большой крови» наверняка внесут свою лепту в ответные меры из-за несостоявшегося брака.
— Лери, — продолжил Сшуа, — разве возможность взойти на престол для вас менее значима, чем гнев мальчишки-вернийца на другом конце света?
— Нет, но ведь речь идет не только о единокровной принцессе…
— Вы же неглупый человек… По крайней мере, мне вас таким описали, — скептично окинул принца взглядом второкровный.
— Смею надеяться, — оскорбился Лери.
— Значит должны понимать, что связав наши столицы паллиановой дорогой и создав единую валюту, мы поднимем торговлю на невиданные ранее высоты! Наши народы обогатятся — и не только материально, но и духовно. Мы сможем путешествовать без границ, как когда-то в Созвездии. При этом каждый продолжит править своими территориями. Вспомните историю, прекрасные времена, когда лишь горы Асвеи-Шаи были условными границами Северного и Южного Созвездия?
— Но бумажная валюта, такого прецедента еще не было… — слабо и как-то по-мальчишески, запротестовал Вери.
— За ней будущее! — восхищенно воскликнул Сшуа, перебив собеседника. — Хотя сама по себе бумага мне тоже не по душе. Легко пачкается и рвется, но наши ученые работают над этим.
— Я, конечно, не вполне разделяю вашу уверенность…
— Мою? — Сшуа театрально удивился и потер нос пальцем, на котором красовался перстень с черным камнем, — это не только моя уверенность, но и моего брата.
— Но как же? — изумился сарбиец.
— Традиции? Вы правы, никто кроме первокровного императора великой феррийской империи не имеет права носить глаз феникса[30]. Но мы с братом — особый случай. Шуа подарил мне это кольцо на наш четырнадцатый день рождения со словами: «Брат мой, мы с тобой две половины единого целого и правим как один человек. Если когда-то нас разведет смута разногласия — сама империя рухнет». Так что, я действительно говорю за нас обоих.
— Я согласен, — выпалил Лери и подал руку для рукопожатия, чтобы скрепить договор. — Обговорим сроки?
— Ровно через год во время футбольного турнира.
— Турнир? В Сарбии? — удивился сарбиец.
— Именно. Полагаю, к моменту нашего разговора Шуа уже договорился о его проведении.
— Значит, мне еще целый год быть на побегушках у дедушки? — печально заметил Лери.
— Сочувствую, но да. Зато представьте, какие открываются перед вами горизонты после вашего восхождения на престол? Сарбия в ваших умелых руках достигнет невиданных высот. Наука, Анастарианство…
— Простите, но титул первого помазанника Анастасии будет отдан приближенному лицу. Этого требует мой народ! — гордо произнес Лери.
«О Шеш, как же мальчишка глуп и слеп!» — подумал про себя Сшуа, но виду не показал, только еще шире улыбнулся:
— Во главе государства все равно будете стоять вы. И именно вас будут благодарить за расцвет империи. Ваше имя, Лери, впишут в книги по истории наравне с основателем первого Созвездия — Красным когтем. Разве ради всего этого не стоит потерпеть какой-то год насмешек и тычков от старика?
Принц, кажется, уже почти не слушал его, наслаждаясь мечтами и всплывающими перед его внутренним взором образами.
— Вижу по вашим глазам, что стоит, — усмехнулся Раши, радуясь собственному красноречию. — На этом я вас оставлю, нам надо пополнить запасы еды и воды и отправляться назад.
— Так скоро? — удивился Вери, выйдя из транса, в который его ввел второкровный император.
— Наше присутствие тут может нанести удар по нашему плану…
— Да кто же нас тут заметит? На добрую сотню километров нет ни единой живой души.
— Знаете, есть поговорка: «У чужой земли уши пришиты», — на самом деле Сшуа Раши просто скучал по родной стране и брату. Они редко расставались, тем более так надолго.