Оставалось сидеть в библиотеке всю ночь. С первой же строчки Мерта мечтательно представлял себе, как его любимая, изумительная Асшара читает сборник. Как поражают ее чувственные и романтичные стихи, переписанные лично Синим царем, как девушка восторженно вздыхает. Эти мысли вдохновляли Мерту, а когда наступила глубокая ночь, и начали слипаться глаза, только мысли об Асшаре давали ему силы продолжать.
Но как ни старался молодой царь, он не успел исписать всю книгу до утра. Поэтому в конце написал: «Дополни своими любимыми стихотворениями».
— Синий царь, все готово к отъезду, — в седьмом часу утра заглянул в библиотеку Летари.
— Тогда выдвигаемся, — зевая и потирая красные глаза, сказал Мерта, отчаянно борясь со сном.
Глава 34
Роствелл, Великая Феррийская империя
6 день Белого Лета 2369 г.
Когда первые эмоции схлынули, Феро с удивлением отметил, что в императорских хоромах чувствует себя комфортно, точно прожил в них всю жизнь. Возможно, сказывалось происхождение. Все-таки до последнего Звездопада Труа были богатой семьей, жившей в области Ренглен. После начала беспорядков, его предок Венри Труа перевез семью в Звездный. Что было верным решением, поскольку ныне земли их бывшего имения оказались разделены между Сарбией и Липенией. Однако оставив Ренглен, их семейство лишилось большей части нажитого богатства. А обустройство на новом месте отняло последние сбережения: пришлось вложиться в покупку земли и нескольких хозяйств, строительство дома — куда более скромного, чем был у них в Ренглене. В итоге первую прибыль вложения стали приносить, когда денег не осталось совсем. Но чистая прибыль до сих пор редко переваливала за десять солнечных в год, в то время как в среднем в Сарбии люди получали по пять солнечных в год — от былого богатства Труа не осталось и следа.
С утра в комнату к Феро постучался Алеши.
— Отправляетесь через полчаса. Одевайтесь, сейчас принесут завтрак, — сухо известил он и ушел.
Феро последовал совету и быстро оделся, а вскоре принесли завтрак — яичница из десятка яиц и сочная отбивная накормили его, кажется, на год вперед.
— Пора, — зашел слуга как раз, когда Феро положил вилку на поднос.
— Я готов, — встал из-за стола парень. — Ведите к вашей принцессе.
Его проводили к скромному экипажу на заднем дворе и сказали ожидать ее высочество. Феро закинул свои немногочисленные вещи в заднюю повозку, а сам сел в основную. Но прошло с полчаса, а никто так и не пришел.
Устав сидеть и ждать, он вылез из кареты, чтобы немного размять мышцы. Вскоре бродить вокруг экипажа ему надоело, и Феро уже подумывал найти кого-нибудь из слуг, чтобы спросить, не забыли ли про него, когда у входа начался какой-то шум и суета. Потом двери распахнулись — и появилась Асшара.
Слухи не врали — феррийская принцесса оказалась очень красива. Нежное, почти детское личико с огромными голубыми глазами обрамляли необычные для ее народа иссиня-черные волнистые волосы до плеч. Девушка могла бы показаться наивной и чувствительной, но острый надменный взгляд и самодовольная улыбка выдавали ум и непростой характер Асшары. Феро принцесса показалась той еще стервой. И черное приталенное платье с накинутой поверх меховой накидкой цвета вороньего крыла лишь дополняли этот образ.
Спустившись к Феро, Асшара прищурилась и, чуть наклонив голову, оглядела парня с головы до ног. Закончив осмотр, принцесса направилась к карете, коротко бросив через плечо:
— Едем.
Труа сразу догадался, что ему придется самому открыть для девушки дверцу кареты. Он подал ей руку, помогая забраться внутрь, а потом занял свое место напротив нее. Хотя парню никто не отдавал приказов, неприятное чувство, что его воспринимают как слугу, не покидало. Такое отношение раздражало, договоренности, что Феро будет прислуживаться, не было.
Когда Труа уселся в экипаж, принцесса недовольно заявила:
— Может, мы наконец-то поедем?
— Конечно, ваше высочество, — еле сдерживаясь, чтобы не нагрубить, ответил Феро и постучал кучеру, чтобы тот трогал.
— И как тебя зовут? — неожиданно заговорила Асшара спустя несколько минут езды, не отрывая взгляда от вида, открывавшегося из окна.
— Феро, ваше высочество.
— Мои братья сказали мне, что ты надежный человек и тебе можно доверять. Сомневаться в их словах не приходится, но на том и закончим.