— Время окончания допроса, — посмотрела на комм, — четыре сорок пять, — и, посылая сигнал конвою, добавила, быстро черкая на клочке бумаги номер своего комма, — если будет что-то нужно, звоните.
На миг задержался возле меня, придерживаемый уже вошедшим конвойным, но бумажку взял.
***
А на меня навалилась жуткая усталость. Даже рукой пошевелить было тяжело. Все-таки жизнь в какой-то степени и по отношению к некоторым явно несправедлива. Хотя, мне-то как раз грех жаловаться.
Из допросной выползла с таким ощущением, будто мне на ноги навесили грузы килограмм по двадцать на каждую. Зато какая меня компания встречала! Как на подбор! Про Дронга и говорить нечего: подхватил под белы ручки — стоило только показаться в проёме.
Шеф с сожалением поглядывал и вроде как даже пытался намекнуть выражением лица, как я не вовремя от него ухожу. На Мих-ала, что тоже среди любопытствующих затесался, в этот раз я даже не взглянула. Было не то чтобы противно, но неприятно однозначно. Зато Уорк был вполне предсказуем: смотрел исподлобья, крайне недружелюбно, можно сказать, даже раздраженно. Я даже брови подняла в легком удивлении, мол, чем на этот раз не угодила бывшему напарнику? Правда, причины столь явной нелюбви проявили себя очень быстро — стоило только подняться в собственный отдел, где чуть ли не через одного скалились улыбками и не стесняясь тыкали пальцами в еще вчерашнего приятеля, а теперь неудачника… Картинка вышла насколько занятная, настолько и неприятная.
— Правильно сделала, что уходишь отсюда, — на ухо зашептал братец, — гнилой тут народец. Жаль, что я не поинтересовался этим контингентом сразу.
Кивнула, молчаливо соглашаясь.
Раньше думалось, что общее отвратительное отношение ко мне — результат негативного мнения, составленного на ложных и сомнительных слухах. Ну и — по словам всё того же братца, — «отсутствием» поддержки семьи. Теперь же становилось понятно, что просто всем удобно было использовать именно «беззащитную» меня в роли аутсайдера. За такую точно никто бы не настучал по ушам — по их, как оказалось, недалёкому мнению.
В кабинет к уже почти бывшему начальству входила со странным чувством полного безразличия — видимо, перегорело всё внутри. Да еще и сегодняшняя встреча с Фамиром наверняка сказалась. О выходке Гато и говорить нечего. Уорк, как ни странно, остался за бортом. Видно, свой лимит начальственного доверия он тоже потерял, судя по тому, как шеф, коротко осадив, отправил подчинённого на рабочее место.
— Я так полагаю, шериф Гонзалес, вы сами захотите сообщить Наблюдателю о проведенном расследовании…
— Нет, — перебила его, — думаю, с этим справитесь и Вы, шеф. Да, осталось провести только очную ставку задержанного с Феодором Пытником, но это, я думаю, вы уже без меня сделаете. В принципе, доказательств против него набралось прилично, но лишней ставка тоже не будет.
Говорить после всего с кем-то из Рха мне вовсе не хотелось. Тем более с тем, кто выступал в роли Наблюдателя.
— Всё же решили уйти? — странный вопрос, учитывая уже пару часов лежащее на его рабочем столе мое, им же заверенное прошение — этакая подстраховка для начальника на случай провала моего тогда еще будущего допроса подозреваемого.
— Шериф, — неожиданно вмешался брат, — просто переводится в более удобное для нее отделение.
— Но наше отделение тоже всегда…
— Кстати, об этом, — Дронг, не давший шефу даже договорить, чуть хищно наклонился вперед и так недобро глянул на Приса Гота, что мне того стало даже немножечко жалко, — мои люди провели независимое расследование обстоятельств случившейся «неприятности» со стандартной защитой шерифа, и мы будем подавать в суд…
Последние слова тяжёлым грузом повисли в воздухе. Мельком глянула на тэнкварта, приподняв брови в вопросительном жесте, мол, и кто этот несчастный.
— О чём вы говорите? — кажется, этим же вопросом задался и бывший шеф.
— О том, что у нас есть свидетельства, что Уорк Сибата лично приложил руку к порче служебного снаряжения шерифа, в частности защитного комбинезона. И если бы не это, то ей не пришлось подвергать свою жизнь опасности при задержании опасного преступника.
— Но… — даже странно было видеть так сильно побледневшего и даже слегка испуганного начальника.
— И это еще вопрос, насколько причастны ко всему этому вы.
— Я всегда хорошо относился к шерифу Гонзалес… — попытался как можно более холодно ответить Прис Гот.
Я только фыркнула. Может, и так… до последнего времени…